Павел Кабанов (Клара Захаровна): «Смеяться над тем, что у нас бедная, неуправляемая, разворовываемая страна уже как-то даже неприлично»
Кабанов. Павел Кабанов. А ведь мог человек горным инженером стать...
Фото: Мила СТРИЖ
В прямом эфире проекта «Радио двух столиц» актер Павел Кабанов рассказывает, как появилась Клара Захаровна и закончился горный инженер.
Трояновская:
- Сегодня у меня на прямой связи Мария Гончарова в Санкт-Петербурге. А у нас в гостях Павел Кабанов, замечательный артист, телеведущий и шоумен… Клара Захаровна – его знаменитейший персонаж, который все вот эти 20 лет благополучно существует, живет своей жизнью и узнаваема по сей день. Что ж вы так долго ехали-то?
Кабанов:
- На Ленинградке немножко постоял…
Трояновская:
- Не под Тверью ли часом?
Кабанов:
- Нет, нет, Бог миловал. Тем, кто под Тверью, друзья, держитесь, крепитесь – ну что, вот такая страна у нас! Вряд ли я пожелаю вам улыбаться…
Гончарова:
- Да, хотелось бы спросить, Павел. Конечно, им там не до шуток, всем этим дальнобойщикам и водителям легковушек, которые с пятницы застряли в этой пробке и не могут из нее выбраться, но вот вы, профессиональный шутник, так скажем, человек, который людей развлекает и веселит, вот в эту трудную минуту что бы могло улыбнуть тех, кто под Тверью?
Кабанов:
- А можно вопрос? Я вот человека не вижу – а слышу, кто это? Мария, простите, это была такая шутка. Как поддержать? Как-то пару лет назад я был в Бразилии и, переезжая из одного города в другой, нас застал страшный ливень и прямо на дороге воды оказалось столько, что машины плыли. Я впервые в жизни оказался в таком положении и при том, что, понятно, в Бразилии глаз да глаз, ухо востро – ну, как бы всегда нужно быть настороже, во внимании, чтобы у тебя что-то не свистнули, и тут я вижу апокалипсис просто… Все легковые машины, как лодки, начинают качаться в потоке воды и те люди, которых мне говорили бояться, выбежали на улицу и вручную толкали эти лодки-автомобили, выталкивали из этой воды. То есть, вот какое-то единение народное образовалось, что им все равно было, кто там едет в машинах, но то, что происходило на дорогах, они понимали, что нужна помощь. Я слышал, что местное население, которое находится неподалеку от трассы, тоже вызвалось помогать… То есть, наверное, даже имеет смысл обращаться не к тем, кто стоит в пробке, а к тем, кто живет вдоль этой дороги – вот, наверное, пришло время людям объединяться… Вот это, наверное, и есть та самая война, в которой нам нужно ежедневно объединяться и помогать друг другу. Это все, чем я могу поддержать всех, кто оказался в эту минуту за рулем…
Трояновская:
- Ну что ж, Мария, я хотела бы попросить, не могли бы вы зачитать сообщение, которое Денис прислал, чтобы Павел его услышал собственными ушами.
Гончарова:
- Наш слушатель пишет, что период ОСП он считает лучшим в биографии Павла Кабанова. Очень хотелось бы вновь радоваться его появлению на экране, надеюсь, ему удастся создать свой юмористический новый проект, который будет радовать всех его поклонников. Как вы, Павел, могли бы прокомментировать это сообщение?
Кабанов:
- Спасибо огромное и низкий поклон, и скажу, что вы не единственный, кто говорит мне об этом. Безусловно, я не сидел без дела и, конечно же, меня мучили какие-то мысли о том, что нельзя просто уйти в небытие. И вот это как-то стало сгущаться и наверняка мне придется задуматься и, я думаю, что мой «молошный брат» Сергей Белоголовцев, с которым мы эту кашу заваривали…
Трояновская:
- Сколько лет назад первый выпуск вышел?
Кабанов:
- В 1994 году мы начали снимать и в 1996-м вышел первый эфир. Два года мы снимали этот проект. В 1996 году на канале ТВ-6 Москва вышел первый эфир программы «Раз в неделю», который и дал начало этому большому проекту «ОСП-студия», который не прошел незамеченным.
Трояновская:
- Да не то, что не прошел незамеченным, он помнится до сих пор… Персонажи настолько узнаваемы по сей день, что никому даже объяснять ничего не надо.
Кабанов:
- Да, очень смешные объяснения в любви были раньше, когда молодые люди подходили и говорили, что находили в себе силы и первый шаг делали со словами: «Моя мама вас так любит» или «Моя бабушка вас так любит». А теперь чаще подходят и говорят: «Я вырос на ваших передачах»…
Гончарова:
- Так было здорово, весело и интересно в 90-е годы. Почему исчезла передача? Стала неинтересно или все в этой жизни подвержено естественному циклу – от рождения до умирания?
Кабанов:
- Думаю, что да. Второе. Проект «ОСП-студия» закончился, а мы-то еще живы и мы еще можем вспылить.
Трояновская:
- Начинать надо что-то новое.
Кабанов:
- Да.
Это фото - с церемонии ТЭФИ-2000. Татьяна Лазарева, Михаил Шац и Павел Кабанов тогда были суперпопулярны
Трояновская:
- Вот как раз мы тоже пока вас ждали, вспоминали о том, что вы были первопроходцами, по сути. КВНщики, пришедшие на телевидение со своей программы, как бы перешедшие из жанра любительского спорта в профессиональный спорт, сейчас, по-моему, нет ни одного человека из КВН, который в результате не оказался бы на телевидении…
Кабанов:
- Да.
Трояновская:
- Конкуренция сумасшедшая. Вы же прекрасно понимаете, что, несмотря на свой опыт и на свою популярность, надо сейчас что-то такое преподнести и так выстрелить, чтобы перешибить всю ту конкуренцию, которая сейчас существует.
Кабанов:
- Вы знаете, по моим наблюдениям, то, что происходит в нашем классическом телевидении, это, конечно, унылое ….о. Те акулы, которые делают телевидение по сей день, конечно, их хочется обдать всех холодной водой и сказать – люди, выйдите из своих темных комнат и оглянитесь как-то, встряхнитесь. Потому что вот эти танцы дичайшие – кому это надо, когда танцуют наши переодетые неизвестно в кого, в этих белогвардейцев каких-то, они пытаются такое танго танцевать! Боже мой, я просто вскричал вчера, глядя в телевизор, - для кого это все делается? Они все невероятно напыщенные, невероятно все творческие – но только это вот все на уровне пятачка этой студии, которая сделана, по-моему, в прошлом веке… Кому нужно это развлечение, я не понимаю.
Трояновская:
- Ну есть такая нехорошая фраза «пипл хавает»… Ведь ничего другого-то нет, поэтому вот так оно все и происходит….
Кабанов:
- Да все есть. Посмотрите на запад – они там все уже с ног на голову переворачивают… Вот «килл караоке» - проект, когда там люди, которые считают, что они достигли каких-то высот, их опускают прямо в прямом эфире. Их заставляют петь, при этом мешают им это делать, всячески кусают, обливают… Вот, понимаете, это уже и есть тот самый переход, когда мы преодолеваем какую-то заскорузлость и выходим на новые уровни общения. Взять канал «Дождь», вот там новости идут и люди абсолютно в прямом эфире, в живом общении, в реальной студии общаются, говорят и все по-другому. Открой интернет и ты понимаешь, что тебе нужно просто небольшое пространство для того, чтобы вещать. И ты будешь увиден, замечен, и ты будешь популярен, если это будет актуально, кому-то нужно и т.д. Но, к сожалению, не на телевидении.
Трояновская:
- Хорошо, тогда зачем мысли о проекте своем телевизионном?
Кабанов:
- Во-первых, я другого ничего не умею. А во-вторых, я даже подумал, что, вот, допустим, мы сейчас втроем собрались и мы бы могли уже сделать какой-то проект. Потому что вот они все камеры и те, кто более-менее продвинут и хочет это не только слышать, но и видеть, он может это делать и мы с вами уже можем подавать друг другу чай и смешно его проливать на штаны, и, хохоча… Понимаете, уже некое действие, некое шоу, которое имеет право быть. Как «Танцы со звездами».
Гончарова:
- Павел, возвращаясь к теме юмористических передач, которые сейчас показывает нам телевидение, сейчас действительно очень расслоилась, наверное, телевизионная аудитория, вот перед нашей программой я провела такой маленький опрос среди своих коллег, кто что смотрит – «Камеди клаб», «Нашу рашу» и т.д. И мне сказали, что никто ничего не смотрит, потому что не смешно. Вспомнилось, как сказал Карамзин: «Смеяться, право, не грешно над всем, что кажется смешно». Но вот дело в том, что одному смешным кажется одно, а другому это кажется совсем не смешным. Павел, вы, как человек, профессиональный в этой области, с вашей точки зрения, в чем соль хорошей шутки? Над чем может рассмеяться буквально любой, кто говорит и понимает по-русски?
Кабанов:
- Ох, тяжелый вопрос вы задали!
Трояновская:
- Вы ж наверняка себе его сами задавали?
Кабанов:
- Да, задавал. Более того, в последний раз я очень сильно смеялся на своем дне рождения, когда ко мне пришли гости и вдруг моя подруга закадычная, Ольга Солдатова, стала рассказывать, как она подалась во все тяжкие с молодежью и оказалась в ночном клубе и ее молодого человека пустили, а ее нет. Вы знаете, я поймал себя на мысли, что я держусь за живот, я так давно не хохотал. Вот это юмор ситуации, когда человек, который на все давно плюнул, который давно не был в этих клубах, и тут она собралась, оделась, нарядилась, подготовилась и получила «нет», получила прямо у ворот отказ. А при этом она говорит – я, что, для этого делала свое имя? И тут ее же именем по морде и надавали! Я хохотал невероятно. И она в том числе. И мы вот над этим всем смеялись! Ну, какие-то такие ситуации. Потому что смеяться над тем, что у нас бедная, неуправляемая, разворовываемая страна уже как-то даже неприлично.
Трояновская:
- Ну да.
Кабанов:
- Хотя, кроме КВНщиков, с их причесанными (конечно же, им нельзя вот так наотмашь шутить) шутками, они единственные, наверное, кто может позволить себе это. Ни «Камеди клаб», никакие другие юмористические передачи на этот уровень не выходят. Значит, надо искать в быту, в человеческих каких-то ситуациях юмор. И доброта еще должна присутствовать в этом.
Трояновская:
- Я вспоминаю фильм Никиты Михалкова «12», и там есть совершенно замечательный монолог у Михаила Ефремова – его герой говорит, что мы оборжали все, мы вообще стебёмся надо всем – товарищи, хватит ржать! Есть вот такое ощущение?
Кабанов:
- Да, да.
Гончарова:
- Иногда мы доходим до того, что ржем уже по неприличным поводам…
Трояновская:
- Да, да. У меня тут другой вопрос – то ли это способ защиты, потому что, знаете, как Бомарше говорил – я спешу засмеяться, для того, чтобы не заплакать. То ли это уже как бы распущенность и стиль жизни – это стало доблестью оборжать…
Кабанов:
- Вот скорее все – да. Я соглашусь с вами. Именно распущенность, как форма самозащиты такая, выходит.
Гончарова:
- Ну, это подростковое немножечко свойство.
Кабанов:
- А почему-то принялись за него все в своем большинстве. Вот я пример приведу. Настя Заворотнюк – я вообще мало очень смотрю телевизор – и когда она выходила на экран со своим новым шоу, я посмотрел просто анонс и тоже подумал: о, боже, я никогда это не смогу смотреть. Потому что красиво снятый ролик, очень я бы даже сказал самоироничный по отношению к ней, но то, что я услышал в песне слова, ну, идея была такова, что «ты пришел на каблуках, а значит, ты не сможешь стать отцом моего ребенка», подразумевает сами понимаете что. И я подумал, что это просто кальки идут, сплошные кальки. Ясно, что не она себе пишет сама все, но то, что группа товарищей, которые создают эту юмористическую программу, просто они оскотинели уже просто от того, что получают деньги, а придумать ничего не могут и поэтому все по кругу, все в одном замесе, из одного жбана – про геев, про жопу, про бомжей…
Трояновская:
- Слушайте, ну, сколько веревочке не виться, что называется, все равно конец будет. Рано или поздно, до пика до какого-то доходит, после чего происходит либо взрыв какой-то, либо все идет рано или поздно на спад. Вот ощущение – когда конец-то будет?
Кабанов:
- К сожалению, у нас нет такого человека, который бы единолично сказал бы – давайте дождемся, когда они все съедят друг друга, вот тогда мы выйдем все такие красивые, в голубом плаще и как дадим!
Трояновская:
- Ну, потому что живем здесь и сейчас. И заработать надо здесь и сейчас. Завтра ведь может и не быть.
Кабанов:
- Да, да.
Гончарова:
- Но наши же дети и последующие внуки на этом же воспитываются! Замкнутый круг получается.
Кабанов:
- Абсолютно с вами согласен. И тоже с горечью думаю о том, что, когда появятся мои внуки, что же я им покажу? Я им запрещу смотреть телевизор. В интернет соваться опасно. На улицу тоже не всегда безопасно выходить.
Трояновская:
- Ну, сейчас принят закон об ограждении детей от непотребной информации, появились замечательные надписи – «16+», «18+»…
Кабанов:
- Какой закон нужен вам по отношению к своему ребенку, если вы хотите вложить в него доброе, светлое и чистое? Зачем мне нужен этот закон, если я и так все знаю, что где плохо лежит. В том смысле, что вот это нельзя, вот это я бы не посоветовал…
Гончарова:
- По поводу вот этого закона, вы знаете, у нас был в гостях Борис Смолкин, и тоже вот зашла речь о российском телевидении, о том, что же мы видим на голубых экранах… Буквально незадолго до того этот закон вступил в силу и я у него спросила, как вы относитесь, он сказал – не на конкретных передачах нужно ставить вот эти пресловутые «16+» или «18+» - на целых каналах надо писать крупными буквами «НЕ СМОТРЕТЬ НИКОГДА».
Трояновская:
- Да, вот и хотелось бы пошутить на эту тему, да что-то как-то язык не поворачивается, по сути, потому что действительно, к сожалению, хотя мы сами трудимся в этой области… хочется, конечно, думать, что мы немножко в стороне от всего того, что происходит на этом плацдарме, что мы-то лучше, мы видим прекрасно, что вот там все плохо, мы это осознаем, мы молодцы, мы хорошие, мы рано или поздно выдадим такое, что всех потрясет и вот это будет настоящее радио, вот это будет настоящее телевидение…
Кабанов:
- Это был вопрос? После которого мы должны все чуть-чуть помолчать?
Трояновская:
- Это был вопрос, это было утверждение…
Гончарова:
- Да, мхатовская такая пауза…
Кабанов:
- Я ехал сюда и подумал, что был такой у меня позыв, одно время призывать людей к тому, чтобы они остановились, посмотрели по сторонам и не были так строги к тому, что там кто-то не придержал дверь в метро, кто-то еще что-то. Но с другой стороны, ведь у нас есть свой слушатель. Тот, кто наверняка дверь придерживает, не скажет про себя, что я не хамлю, я умываюсь по утрам, я улыбаюсь и здороваюсь с соседями и т.д. Поэтому призывать никому ни к чему не буду и, наверное, не стоит. Наверное, нужно просто больше нам слушать друг друга и высказывать пожелание прислушиваться к тому, что нам сейчас нужнее.
Трояновская:
- А у нас телефонный звонок. Владимир, здравствуйте.
Владимир:
- Здравствуйте. Хотел бы Павлу Михайловичу сказать спасибо за то творчество, за те персонажи, которые были созданы им в «ОСП-студии» и хотелось бы задать три вопроса. Первый – как родился персонаж Клары Захаровны? Чем члены вашей семьи занимаются, как они относились к вашей работе в «ОСП-студии»? И еще вопрос – трудно ли вообще переквалифицироваться из инженера в актера?
Кабанов:
- Спасибо за вопросы. Однажды давно я, Сергей Белоголовцев, Василий Антонов, мы учились в Московском горном институте и еще в студенческие годы у нас была такая традиция – выходить в лес раз в полгода, на слеты, тогда мы немножко увлекались КСП – гитара вот эта, у бревна, лодка, палатка, на огне варится еда. И мы не просто ходили туда набухиваться и дышать свежим воздухом, у нас каждый отряд готовил свою программу. Одна часть ее должна была быть серьезной, вторая – юмористической. И, оттачивая вот этот навык, в какой-то момент мы получили предложение сформировать институтскую КВН-скую команду, потому что возобновлялись новые КВНы с Масляковым, и по великому счастью мы туда попали и костяк-то, собственно, был заложен уже в институте, еще в лесу. И так потихонечку мы стали переквалифицироваться из будущих инженеров в будущих актеров. В 90-е тогда все начинало бурно цвести, как в какой-то сумасшедшей весне для нашей стран – и телевидение, в том числе. Кроме того, что мы занимались КВНом, у каждого появились какие-то проекты телевизионные, но еще не в кадре. И по идее Александра Акопова, мы были собраны в такую группу, которая тогда называлась «Раз в неделю», нас было очень много КВНщиков, и путем естественного отбора родилась «ОСП-студия». Персонажи появлялись в результате того, что мы вот как-то сидели, вспоминали то, что было и как-то смеясь и гогоча, мы пытались этих персонажей просто показывать зрителям. Нам самим было смешно до колик и мы надеялись, что нашу радость разделят те, кто это увидит еще. Тут мы были правы - часто очень были стопроцентные попадания. А что касается моих персонажей – Вася Антонов, наш тогдашний автор, видя однажды, как я показывал какую-то свою учительницу украинского языка, сказал «о, давай ты сделаешь так» и, поскольку у нас на тот момент женщина была только Таня Лазарева, он сказал – давай сыграй бабку. Я подумал – ну и что, сыграю бабку, конечно, это смешно должно быть. И бабка выстрелила в тот момент, и мы поняли, что это надо продолжать делать. И тогда вот родился сериал «33 квадратных метра», который отпочковался в собственный проект. А семьи наши так же, как и мы, с превеликим интересом следили за развитием и, помню, мы записывали какие-то рождественские передачи, куда под елку сажали всех наших малолетних детей – ну, просто чтобы не собирать кого-то на улицах и не объявлять кастинг, а потом, мы еще не знали и не умели это делать – просто давайте сейчас всех наших соберем и снимем клип… Вот так как-то все по-домашнему, в семейной атмосфере и происходило рождение образов, которые потом вдруг стали любимы и известны.
Трояновская:
- У нас шквал звонков. Александр Владимирович, здравствуйте.
Александр:
- Добрый вечер. Очень приятно Павла Михайловича слышать… Как будто возвращаешься в свои юношеские годы. Я хотел бы задать ему вопрос – это была потребность, наверное, себя показать? Ну, вот высказаться?
Кабанов:
- Реализоваться?
Александр:
- Да, реализоваться. Помимо того, что вот вы как бы учитесь и готовитесь стать инженером, а еще и вот это у вас как бы зрело и вам необходимо было выйти, да?
Кабанов:
- Я не знаю, что там зрело. Вы знаете, когда мы это делали, нам это доставляло огромное удовольствие. И, поскольку первый офис, где мы все это делали, находился в РИА «Новости» на Зубовском бульваре, мы допоздна засиживались на работе, а потом, выйдя, мы брали по бутылочке пива и, стоя у парапета подземного перехода, еще напоследок говорили, обсуждали что-то. И вот после первых пяти эфиров мы стали замечать, что мы уже не можем стоять так вот с пивом, потому что нас стали узнавать… И мы стали понимать, что мы начинаем для людей преображаться и кем-то становиться. И вот тут как раз и был поселен первый вирус, который рождает болезнь под названием «медные трубы». Но, надеюсь, что все из нас благополучно прошли через них.
Трояновская:
- Мне интересно, когда вы стали понимать, что, по сути, вы меняете профессию и горный институт уже за плечами, вы все-таки мужчина, глава семьи, к тому моменту уже, по-моему, и дочка была у вас…
Кабанов:
- Да.
Трояновская:
- Не было страха и ужаса, что вот и эта синица в руках, и журавль-то, собственно, непонятно, будет или нет.
Кабанов:
- Я приехал после трех лет работы в качестве горного инженера, три года я проработал на угольной шахте в Донбассе, я приехал и понял, что работы мне здесь нет. Моя теща сказала – сходи, там у меня какой-то знакомый в тресте горнопроходческих работ, они строят канализацию, может, чего и будет. И я вот год, не понимая, что я здесь делаю, одевался каждое утро в эти облитые глиной шахтерки и, когда появился КВН, я прямо с таким удовольствием сбегал… Я договаривался со сменщиками, у меня рабочие были, которые болели за это дело и они говорили – иди, мы тебя отпустим, прикроем и т.д. И, когда я понял, что не хочу я возвращаться в трест горнопроходческих работ, любыми путями, но я постараюсь остаться здесь, вот, собственно, тогда и было принято решение, что быть горным инженером в Москве не для меня.
Гончарова:
- Павел, вот я вас слушаю – у вас прекрасная совершенно речь, никакого тебе пацанского сленга, ничего от Клары Захаровны. Вы с Украины, говорят, что это неизживаемо, в театральном институте вы не учились, откуда такая правильная речь красивая? Вы занимались постановкой специально?
Кабанов:
- Нет, не занимался.
Гончарова:
- И трудно ли переключаться с одного на другое?
Кабанов:
- Нет, переключаться нетрудно. А речь такая, потому что, вы знаете, когда я приехал в Москву и поступал в институт, я уже тогда почувствовал, что на меня очень странно так смотрят - как на экзота. Ну, потому что в Донбассе говорят на таком суржике, что я понимал – знаете, это, наверное, была такая работа над собой, мне хотелось, конечно, стать с правильным, красивым говором, с правильной речью и что-то внутренне, видимо, у меня менялось… Я ни в коем случае не готовил себя к профессии. Я совершенно не знал, какая она будет.
Трояновская:
- Ну, плюс еще, видимо, уши хорошие. Говорят, люди с музыкальным слухом довольно быстро воспринимают все.
Кабанов:
- Да, у меня музыкальная школа. А касаемо моего персонажа нового русского, которого я делал как раз на том самом суржике, у нас была невероятная история, когда мы оказались однажды в Твери на гастролях в кафе, которое построили для себя авторитеты тверские. Мы, не зная этого, устроили там вечеринку и, когда приехал туда самый главный авторитет, посмотрел на меня, не мог ничего понять, мы были похищены – я и мой директор. Мы были загружены в автомобиль и увезены к кому-то домой, а это был сбор их глав, ну, где они уже после клуба собираются. А это был такой осетин с волчьими глазами – ну, я все понимал, куда я попал и я понимал, что мне грозит. Просто счастливый случай, что их жены отпустили нас, когда они поехали на какой-то вызов, они сказали – а теперь делайте ноги. Вот я видел в глазах его страшное разочарование, когда он посмотрел на меня и сказал – а ты не тот, за кого себя выдаешь.
Трояновская:
- Они настолько все это всерьез воспринимали?
Кабанов:
- Да, да.
Трояновская:
- Вот она, великая сила искусства!
Кабанов:
- Да, которая могла стоить мне… тьфу-тьфу, бог миловал.
Трояновская:
- Спасибо вам огромное, Павел, за то, что пришли!
<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для Вас ЗДЕСЬ >>