Актриса сериала «Вне себя» Елена Морозова: «Актерская профессия – это про эмоциональность и анализ»

Фото: ТНТ

18 ноября PREMIER начался показ остросюжетной детективной комедии «Вне себя» о гениальном аферисте с редким психическим расстройством и большими проблемами.

Главный герой этой истории, Дмитрий, работает в большой компании финансистом, и под его управлением большие деньги. Но у него есть проблема. Каждый день он видит неотличимых от живых людей фантомов, среди которых его убитая жена и её застрелившийся любовник-следователь. Чтобы избавиться от них, а также вернуть себе опеку над ребёнком, Дмитрий обращается к психиатру и начинает расследование смерти жены. И это расследование ставит все в его жизни с ног на голову.

Чтобы узнать о сериале подробнее, «Комсомолка» пообщалась с актрисой детективной комедии Еленой Морозовой, которая сыграла в картине роль психолога.

— Как прошли съемки во время пандемии? Были ли какие-то ограничения на площадке?

– Ограничений на площадке было очень много. Конечно же маски, у всех брали ПЦР, и до того, как не было результата теста, нам не разрешали близко подходить ни к кому на съемочной площадке. Нужно было приносить справки о том, что ты не болел за последние дни. Но так как я работала в театре, и там тоже были такие же требования, у меня это все было всегда на руках.

— Как отношения сложились внутри коллектива? Сдружились ли с командой?

– Мне посчастливилось познакомиться наконец-то с Женей Стычкиным живьем. Я в глубоком восторге от Жени во всех аспектах: как от партнера, человека творческого, мыслящего, с искрометным юмором. Он потрясающий! И Лена Лядова, я ей восхищалась давно и наконец мне удалось познакомится с ней. Там вообще было очень много веселья, но оно было не примитивное, а живое. Конечно, мы сдружились с командой.

Меня очень радовало, что никогда на съемочной площадке не было нервного истерического крика со стороны режиссерской команды. Если нервно и истерически кричали, то это были актеры. Там как будто бы всем правил мудрый юмор, то есть продюсеры и режиссеры умели находить какую-то верную и формулировку, и интонацию. Вообще вся команда была классная: костюмерный цех, гримерный цех, звукоцех, реквизиторы. Абсолютно все!

И, конечно, продюсеры, которые устраивали все… я даже не могу назвать это словом «комфортно». Это похоже на ощущение, когда хочется лечь в кровать, и ты ложишься, и ты знаешь что будешь не просто спать, а почитаешь какую-то книгу. Всё так уютно, чисто, и тебе так кайфово и здорово, что этот момент приносит вдохновение и удовольствие. А иногда до такой степени, что хочется немножко посмотреть в окно на то, как летят облака. Вот как-то на площадке было все так сделано.

Фото: ТНТ

— Чем лично для вас съемки в кино отличаются от игры на сцене театра?

– Да, конечно, отличие есть. Могу сказать, что я невероятно скучаю. Вот если у меня, допустим, один лишь театральный период, спектакль за спектаклем, то я начинаю невероятно скучать по съемочному периоду. Если у меня наоборот – съёмка за съёмкой, а спектаклей мало, то становлюсь голодной до театра. Скажу так: мне бог подарил двух детей, у меня есть сын и дочь. И вот знаете, я совершенно не могу сказать, кого из них я больше люблю, родители с детьми меня в этом поймут. И когда ты общаешься с одним ребёнком, то ты невольно в процессе общения с одним начинаешь скучать по-другому. При общении со вторым ребёнком, спустя время, начинаешь вновь скучать по первому. И так по кругу. Есть моменты, когда ты не общаешься ни с одним ребёнком, и это тоже классно! То же самое происходит и с театром, и с кино.

— Опишите своего персонажа в фильме, как вы с ним похожи и как быстро удалось войти в роль?

– Ситуация сложилась так, что в момент прохождения проб, роль психолога была выписана мужской. Мы даже пытались клеить мне усики и брови, и мне это жутко понравилось. Но режиссёры, Александр Дулерайн и Клим Козинский, этого не утвердили, сказав, что перепишут.

Я была влюблена в сценарий, когда прочитала его. На мой взгляд, так лихо закрученного философско-юморного сценария для фильма у нас не было. Я в тот момент как раз поступила на психолога на два года в Московский Государственный Педагогический Университет. И это далеко не двухнедельные курсы. Мне невероятно было интересно, ведь поступала я туда по каким-то своим внутренним запросам, мне было интересно разобраться в этом. Я была впечатлена и поражена, что вот так всё и сложилось. Пробы у меня были не одни, и у нас на площадке шли разговоры: психолог она или психотерапевт, какой она психотерапевт, как себя вести с таким пациентом, что может посоветовать и как специалисту вести такого пациента? Насколько я похожа с психологом? В конце концов, я пошла не просто так поступать на психолога. Мне интересно понимать. Актёрская профессия больше про эмоциональность, как многим кажется. Мне, как актрисе, важен разбор и анализ текста от автора, контекст, почему так было когда-то написано, если мы рассматриваем какие-то исторические театральные постановки, что хочет этим сказать режиссёр, как это соотносится с метамодернизмом.

Для меня важен баланс, как использование левой и правой ноги. Важен баланс моей души, чтобы душа моя была насыщена. Мне интересно иногда хоть как-то применить ум, анализ. Помню первый рабочий день, он был для меня непростой. Я была под сильным впечатлением от Жени Стычкина, он настолько от бога актёр, в котором именно соединился анализ с эмоцией, и эмоция побеждает. Я становилась рядом с ним зрителем, а не актёром. Мне было очень сложно оказаться на уровне своего персонажа, потому что я очень сопереживала, погружаясь полностью в происходящее. Женя какой-то магический.

— Вы играете психолога, почему, как вы думаете, сейчас психотерапия стала трендом?

– Абсолютно согласна с тем, что это стало неким трендом. С одной стороны – это неплохо. У нас также есть некая разница между Россией, Европой, Англией и Америкой. Если сравнить, например, когда в Лондоне открыли первое метро и что исторически происходило в это время в России, то мне кажется, что мы имеем дело с той же вещью. Если во всем мире, за рубежом, психология уже признана, и к ней относятся как к серьезной науке, которая работает и реально помогает, приносит какие-то свои результаты в зависимости от использования тех или иных методик, то в России это только-только начинается.

В России отношение к этой науке весьма предвзятое, особенно для людей возраста моей мамы, ей 82 года. Для неё психология вообще неприемлема, говоря мне: «Иди ты в одно место со своей психологией. Меня вырастили без психологии. Мы решали все свои проблемы, сидя на кухне, и всё было классно». Я же считаю, что это более экологичная ситуация, когда ты не вываливаешь все проблемы на своих друзей, все эти истории, которые с тобой происходят, а идёшь к специалисту, который изучает и исследует вместе с другими людьми, которым именно интересен твой «логос», который пытается прикоснутся к «психо», к этой душе и бесконечности. На самом деле, большой вопрос о том, какие у нас всех разные вселенные и разные миры.