Премия Рунета-2020
Казань
+3°
Boom metrics

Путин поддержал идею «закона о российской нации». Нужен ли нам такой закон?

Спорим в эфире программы «Радиорубка» на Радио «Комсомольская правда» [аудио]
Путин поддержал идею «закона о российской нации». Нужен ли нам такой закон?

Путин поддержал идею «закона о российской нации». Нужен ли нам такой закон?

Афонина:

- Как всегда в программе «Радиорубка» нам предстоит обсудить достаточно горячую тему, которая вызвала резонанс уже в момент ее появления. Речь идет о том, что президент нашей страны Владимир Путин в понедельник подержал идею создания закона о российской нации. Предложение прозвучало на заседании совета по межнациональным отношениям. В основу должна лечь стратегия государственной национальной политики и создание этого закона Путин отнес к вещам, которые точно нужно реализовывать.

Сегодня мы предлагаем поспорить, а нужен ли нам такой закон?

Один из участников дискуссии уже у нас в студии. Ему я и предоставляю слово. Это депутат Госдумы, лидер партии «Родина» Алексей Журавлев. Алексей Александрович, здравствуйте!

Журавлев:

- Собственно, закон такой нужен. И я считаю, что это переходная форма пока к изменению Конституции, потому что в Конституции написано, что мы многонациональное государство, многонациональный народ, который обладает властью. А что это значит, если расшифровать? Нигде дальше об этом не написано.

Если мы берем исторические аспекты, скажем, еще царскую Россию, там были великороссы, белороссы, малороссы. И, соответственно, вся этническая идентичность присутствовала. Дальше, когда перешли в советское время, то русскими стали именовать только великороссов, тем самым разделив по национальностям уже тогда. И сегодня мы видим, к чему это привело. Просто империя Советский Союз закончила свое существование. А раз он закончил свое существование, это, прежде всего, говорит о том, что была выбрана неправильная форма. Очень легко разделить, трудно обобщить всю эту конструкцию.

На сегодняшний день мы являемся единой политической нацией – народ Российской Федерации. Он уже оформился. И если раньше еще мы говорили, например, какие-то этносы, национальные республики себя ассоциировали как этносы, то сегодня уже говорят о том, что они граждане, прежде всего, граждане Российской Федерации. И при этом это процент увеличился значительно, с 20 до 76-80 процентов. Мы же оформляемся. Фактически в нее оформились. И говорить о том, что сегодня это нужно так и дальше продолжать – разделяться по национальным квартирам, это, конечно, совершенно неправильно. Этого быть не должно.

Афонина:

- Этот закон призван закрепить на законодательном уровне существование российской нации, считаете вы. Я вас прервала, простите, чтобы у вашего оппонента, а им выступает сегодня экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков.

Приветствую вас!

Гудков:

- Здравствуйте!

Афонина:

- И чтобы у вашего оппонента была возможность наших радиослушателей ознакомить со своей позицией. Итак, Геннадий Владимирович, вы какой точки зрения придерживаетесь7

Журавлев:

- Геннадий Владимирович, может, не слышал. Переходная форма к изменению Конституции.

Гудков:

- Я работал в Думе 12 лет. И я нигде ни разу не слышал даже намека, что нам необходим закон о какой-то там нашей особой нации. В мире таких аналогов и примеров нет. Есть единственный закон о нации, который был принят в разгар холодной войны в 1959 году, когда был президентом США Трумэн, и там был принят закон о порабощенных нациях. Это был политизированный закон для борьбы с коммунизмом по всему миру.

С тех пор утекло много воды. И ни одной стране даже в голову не пришло принять подобный закон, хотя многонациональных стран в мире, к счастью, много. И далеко не все там проблемы решены. Поэтому с точки зрения теории права таких законов в мире нет.

Что касается оформления… Что такое нация? Нет никакого единого мнения на этот счет. Есть даже разделение нации на значение политическое и этническое. Я сегодня прочитал много литературы. Пришел к очень простому выводу. Нация – это народ, имеющий свое государство. А в этническом значении народность, народ, который не имеет государства, это уже другое. Национальность.

Мы имеем государство. Оно состоялось. Оно имеет свою Конституцию, попираемую действующей властью все время, к сожалению. Конституция не выполняется, но она есть. Она закрепила равенство граждан в нашей стране вне зависимости от пола, расы и национальности, вероисповедания и так далее. Она провозгласила высшую ценность не какой-то отдельной национальности, а права и свободы человека. Это тоже, кстати, попирается. И просто абсолютно не соблюдаются эти нормы нашей же властью. Закреплено понятие нашего народа. Народ наш многонациональный. Федеративное устройство (я просто читаю выдержки из Конституции) основано на равноправии и самоопределении народов помимо других оснований. Равенство прав народов, вне зависимости от его национальности, закреплено Конституцией. Там же запрещены любые формы ограничения прав граждан по признакам национальной или языковой принадлежности. И так далее. Каждый имеет право на язык. Язык национальный можно использовать и в обучении, и в творчестве, где угодно.

У нас, в принципе, огромный многонациональный народ, имеющий свое государство. Все мы вроде бы россияне, хотя это условное наименование. И единственное, что нас объединяет – это территория, государственное устройство, единство закона, но оно, опять-таки у нас не соблюдается в той же Чечне, например. И в районе других территорий.

И у нас есть единая культура и единый язык. И мы сложившаяся нация. Поэтому никакого закона в мире, признающего права той или иной нации, быть не может. Более того, существует в международном праве ООН, существует множество других международных организаций, которые объединяют те нации, которые имеют свои государства. Например, немецкий народ, который состоит не только из немцев, там славяне, турки и кого только нет…

Афонина:

- А там не закреплено понятие? Французская нация? Американская?

Гудков:

- Нет. Нигде.

Афонина:

- Например, господин Михайлов, который выдвигал эту инициативу, приводя аргумент, что есть закрепленные законодательно французская нация.

Гудков:

- Нигде нет такого определения. Есть совершенно четкое определение, международным правом подтвержденное. Это называется «гражданин страны». США – это страна мигрантов. Она двести с лишним лет принимает мигрантов. И там гражданин.

Единственное, с чем могу согласиться с рядом депутатов Госдумы, которые говорят, что нам пора давно перестать делиться на национальные квартиры. А сделать как во всем мирте: штаты, области, регионы без какой-либо отличительной национальной особенности. Например, Башкирская губерния, Татарская губерния. Или Чеченская губерния, которая ничем не будет отличаться от Курганской, Нижегородской области и каких-то других регионов России, чтобы национальный вопрос не стал детонатором.

Журавлев:

- Теория Жириновского.

Гудков:

- Это не теория Жириновского. Он ее просто озвучивает. Это теория всех нормальных людей, которые понимают, что любое разделение граждан на национальности, попытка воспеть превосходство той или иной нации над другой приводит к фашизму.

Журавлев:

- Абсолютно правильно.

Гудков:

- Приводит к войнам, к разрушениям.

Афонина:

- По-моему, закон о российской нации призван объединить!

И вот что пишут наши радиослушатели. «Ни российская нация, ни россияне, а полиэтнический русский народ». «Никто и ничто никого не объединит в Российской Федерации. В США стреляют представителей англо-африканцев…». Наверное, все-таки не англоафриканцев? Афроамериканцев. «…как людей низшего сорта, несмотря на то, что все они американцы и весь этот процесс затеян глобализаторами».

Гудков:

- Кто не знает США, тот не понимает, что у них давно огромное количество государственного аппарата. Там даже есть преимущество: представляют должности именно представителям афроамериканского населения, латиноамериканского.

Журавлев:

- У нас тоже в Советском Союзе было.

Гудков:

- Да. Поэтому там, как раз… У них президент имеет афроамериканскую кровь.

Афонина:

- Следующее: «Не нужен нам такой закон. Вчера в соцсетях начали ссориться между собой из-за этого закона. Это закон раздора».

Гудков:

- Конечно.

Афонина:

- Кстати, по поводу раздора. Сейчас говорят о том, что создание этого закона может усилить напряженность между народностями страны.

Гудков:

- Так и будет.

Афонина:

- А что смущает? Человек говорит, что я гражданин Российской Федерации, при этом живя в Татарстане, в Чечне, неважно где. Теперь он будет говорить: я представитель российской нации. Что это меняет?

Гудков:

- Ничего не меняет.

Журавлев:

- Это очень сильно, что меняет. Во-первых, он подтверждает, что гражданин нашего общества и причастен к великой стране. И это очень важно.

Гудков:

- А гражданин не причастен?

Журавлев:

- Именно очень важно как нация политическая. Это точно.

Геннадий, нам не надо ссылаться на западный опыт. У них очень нехороший опыт.

Гудков:

- Ну, да. Мы свой велосипед изобретем.

Журавлев:

- Нам не надо ссылаться на западный опыт. У них очень нехороший опыт. И говорить, что у них этого нет, нам этого не надо, это совсем не так. У них есть то, что суды признают, как президент сказал на совете, изнасиловали мальчика и оправдали мигранта, потому что он якобы не совсем хорошо общался на языке носителе. И не мог понять, он согласен или нет? Вот так вот!

Гудков:

- Только почему-то все мигранты едут в Германию, Францию, Великобританию.

Журавлев:

- Сегодня крайне опасно вот эта тенденция, которую мы видим на Украине. То же самое разделение по языковому, по культурному принципу, по принадлежности понимания, что такое собственное государство.

Я, как депутат, писал запрос. У нас есть северные поморы. И почему-то эту этническую группу кто-то сконсолидировал и сказали, что вы никакие не русские, у вас собственная нация и великое прошлое. И кто ее финансирует, как вы думаете? Папа Столтерберга, бывшего главы НАТО.

Афонина:

- А в Якутии кто финансировал их сейчас? Заявление об идентичности?

Журавлев:

- Вот эти ребята категорически против подобных законов. Они против того, чтобы была единая нация, которая отражала бы величие страны. И единые цели нашей страны. Они за то, чтобы все мы разбежались по национальным квартирам. Друг с другом перессорились.

Афонина:

- Уже сама дискуссия об этом законе вызвала ссоры и споры. Вдруг сейчас всплыл вопрос, простите, а что же русские имеют в своей собственной стране? Где наша столица? Мы, русские, вроде как титульная нация, а что у нас есть? Уже сам разговор об этом законе порождает то, чего вы хотите обсуждать?

Журавлев:

- Может, какая-то часть есть. По опросам 10-12 процентов, я, как председатель Конгресса русских общин, могу сказать, что советовался не только со своим руководящим аппаратом, но и с многими людьми. Все мы прекрасно понимаем, что русских в нашей стране по переписи 10-го года при присоединении Крыма 81,6%. И мы являемся ответственными, как государствообразующая нация. Это в законе и можно прописать. И даже нужно, что мы являемся государствообразующей нацией, но мы являемся ответственными за то, что происходит в стране. И мы говорим о нации на сегодня не как о национальности, а как о едином пространстве. И это не ущемляет отдельные национальности, а, наоборот, развивает их. В единстве сила, а не в том, что мы разбежимся по разным квартирам. И это все понимают прекрасно. Поговорите с теми же дагестанцами, чеченцами. Непонимание возникает у небольшой части.

У меня опрос нашей Академии наук. И тут все в цифрах четко и ясно. 87% - это люди, которые считают, что они граждане Российской Федерации и являются единой нацией. Это сегодня. Это без всяких разъяснений.

Гудков:

- Знаете, у нас есть печальный опыт СССР и не только. Все это химера – призывы к единой нации. У нас в Конституции было написано, что это новая общность – советский народ. Этот советский народ не только не сохранил государство, и даже не только разбежался по национальным квартирам, когда была страна доведена до глубочайшего кризиса, когда был кризис системы управления, кризис экономики и так далее, но еще и воевать между собой начали! Война между Арменией и Азербайджаном, братскими народами. Грузия и Абхазия. Война в Приднестровье, Ферганская долина – резня. Продолжать можно дальше.

Единая нация – это тот народ, который имеет свое государство. И если это государство в порядке, если там нормальная экономика. Правительство и система власти, если соблюдаются права человека, если там есть свободы, цивилизованная ротация власти, которая предохраняет страну от катастроф, революций и потрясений, то никакого закона не надо про нацию. Это когда всякие вожди приходят к власти, они начинают: немецкая нация, итальянская, великие наследники Римской империи. И так далее.

Это очень опасная штука. У нас, знаете, страна холопского почитания. Сказал президент, и побежали впереди поезда. Думаю, президент этим самым выпустил джинна из бутылки. Может, власть не стоит критиковать и дать ей сделать максимальное количество ошибок. И быстрей, как говорится, уйдет.

Огромное количество в России законов нужных и важных десятилетиями ждут своего часа. Например, Алексей только что упомянул про Конституцию и ее реформы. А с момента создания Конституции там прописано, что изменения Конституции будет совершатся конституционным собранием, закон о котором будет принят. С 1993 года по сегодняшний день не принят закон о конституционном собрании.

Например, закон об экспертизе. У нас в стране нет независимой экспертизы. От этого страдает огромное количество людей, которые ничего не могут доказать ни в судах, ни в комиссиях. У нас нет общего закона о безопасности, который бы поставил на место, где там должны работать, какие и с какими функциями, распределить между ними задачи, частные и государственные.

Сейчас наши депутаты, склонившись в позе Q начнут усиленно вырабатывать какие-то критерии закона о нации. Таких критериев не существует.

Афонина:

- Послушаем мнение хотя бы одного радиослушателя. Александр?

- Здравствуйте! Как бы ничего плохого нет, но одно могу сказать, я законопослушный гражданин этого государства под названием Россия. И то, что вот эти депутаты, один бывший, а один нынешний, но они такую чушь городят!

Афонина:

- Закон принесет мир или раздор?

- Я думаю, что он принесет мир, потому что сам простой народ разберется. А эти все депутаты, они просто…

Журавлев:

- Александр, идите в депутаты. И вы будете хорошим.

Афонина:

- Пишет нам Александр из Белгорода: «Какая чушь! Уж не знают, как окончательно размыть понятие «русский»! Очередной брел, коим занимаются наши депутаты». Кстати, реплика по поводу «размыть» понятие русский звучит во многих сообщениях, которые пришли нам. «Нация не появляется с указом и не утверждается законом. Она формируется в результате не единомоментного политического и культурного сплочения народа».

Гудков:

- Абсолютно правильно.

Афонина:

- «Депутатов-противников может объединить только одно: негатив к народу, который недоволен их работой, что и доказали ваши гости». «Пока не поздно надо одуматься всему руководству страны».

Гудков:

- Я не депутат. Судя по результатам выборов, народ с воодушевлением и энтузиазмом поддержал партию «Единая Россия».

Афонина:

- Сергей, здравствуйте!

- Здравствуйте! Замечу, мы бы пошли в депутаты, но нас не пускают! Вот мы имеем вас виртуально!

Афонина:

- К вопросу, который мы обсуждаем.

Журавлев:

- Вы никуда не ходили, поэтому вас не пускают!

Афонина:

- Мы снимаем вопрос.

Гудков:

- Да. А то мы перейдем к вопросу выборов.

Афонина:

- Андрей, здравствуйте!

- Здравствуйте! Липецк. Я согласен с Геннадием Гудковым. Считаю, что закон такой не нужен. Госдуме есть, чем заниматься. И очень много важных законопроектов надо рассмотреть.

Афонина:

- Следующее мнение. Он объединит нас или, наоборот, это будет моментов раздора?

Журавлев:

- Разговор всегда такой, что любой закон, который бы ни принимался в Госдуме, всегда говорят: чего вы принимаете этот закон? Есть более важный закон! Во-первых, этот закон еще никто не принимают, а его только обсуждают. И уже сейчас говорят, что Дума должна заниматься чем-то другим.

Гудков:

- Обсуждать надо. Принимать не надо.

Журавлев:

- О чем и речь. В пику своему коллеге хочу сказать, что вот он сказал: вождь сказал и все побежали. Если посмотреть программу партии «Родина», в 12-м году мы еще говорили, что нам необходима единая политическая нация - народ Российской Федерации. Вот тогда мы еще говорили. Мы прекрасно понимали, когда в 11-м году Геннадий был депутатом, помнит, какие были межнациональные напряженные отношения.

Гудков:

- Помню, какие междепутатские были напряженные отношения.

Афонина:

- Объясните, чего опасаются наши слушатели? Размывание понятие «русский». Почему постоянно звучит эта мантра?

Журавлев:

- Что такое русский народ? Это понятие политическое, а не этническое. Гамзатов говорил, что я за рубежом русский. В России я дагестанец. А в Дагестане я аварец.

Я думаю, что понятие русского человека очень важное понятие.

Гудков:

- Любое напоминание национальности начинает раскалывать наш народ. Но я не об этом. Меня очень смущает то, что об этом законе заговорил президент в тот момент, когда страна доведена до ручки, когда нас охватил жесточайший рукотворный экономический кризис. Когда мы избрали добровольно политику самоизоляции. Когда верхушка коррупционная купается в роскоши, а идет гигантское обнищание граждан. Когда у нас идет тотальное стратегическое отставание России по всем технологиям современным. Мы стремительно отстаем от прогресса. И в этот момент вдруг у нас возникает вопрос о важности и необходимости закона о россиянской нации.

Журавлев:

- Ничего подобного!

Гудков:

- А какой? Русской?

Афонина:

- Российской.

Журавлев:

- Единой политической нации.

Гудков:

- Россиянской или российской – это одно и то же.

Журавлев:

- Это вы так трактуете. Россиянская нация. Это перевод с украинского, наверное.

Гудков:

- Нет. Это у нас президент так говорил. Дорогие россияне. И вот когда мы начинаем говорить о росссиянской нации…

Журавлев:

- Я говорю о русской нации.

Гудков:

- Какая русская нация? У нас 300 лет татаро-монгольского ига было. И я чего-то так тихо подозреваю, а я сам выходец из Коломны, у меня родной город, у меня есть остановка трамвая «Девичье поле». Очень красивое название. Знаете, что это поле позора русского? Там 300 лет, ну, не 300, сто с лишним лет сгоняли туда девиц, дочерей, жен, детей и отправляли в Орду. Потому что задолжали по налогам. И сто лет терпели унижения мужчины русские в Коломне, которые отдавали татарам или монголам дань в виде своих самых близких родных

Я очень сильно сомневаюсь, что у нас с Алексеем нет каких-нибудь казанских корней или башкирских. Вполне возможно.

Журавлев:

- Абсолютно точно.

Гудков:

- Американцы провели генную экспертизу и выяснили, что там такие генные комбинации в крови каждого, присущие тем или иным народам.

Афонина:

- Американцев не смущает, что они американская нация? И при этом могут быть кем угодно.

Гудков:

- Абсолютно не смущает. Это нас смущает, кто там русский, кто татарин, кто грузин.

Когда в государстве все нормально, когда есть порядок, достаток, условия социальные и прочее, ни у кого не возникает вопроса, кто и какой национальности.

Журавлев:

- Сильно возникает. В Европе только об этом и говорят.

Гудков:

- В Европе говорят о другом. Все распри Европы сегодня носят очень цивилизованный характер. Они построены вокруг одного, что мы Каталония, а мы Черногория, мы часть Бельгии. Мы можем жить еще лучше и не более того. И это совершенно иные процессы.

Афонина:

- Жить лучше не с вами, а отдельно от вас.

Гудков:

- Это неправильно. Это когда они говорят: мы хотим жить с вами, но по своим законам. Британцы не вышли из Европы. Они хотят просто чтобы их право доминировало для британцев. К сожалению, могу выразить глубокое сожаление, что они это сделали. Я сторонник интернациональных контактов и связей, но это их право. Премьер-министр признал это и ушел в отставку. Но там нет никаких ферганских долин.

Журавлев:

- Вам лучше знать, вы там живете.

Гудков:

- Где?

Журавлев:

- Наверное, там.

Гудков:

- Там –это где?

Афонина:

- В Британии, наверное.

Гудков:

- Я живу на «Соколе», а вы где живете?

Журавлев:

- Прекрасно!

Гудков:

- Последние 60 лет живу в России, из них 33 года в Коломне и 27 лет на «Соколе». Вас устраивает?

Журавлев:

- Абсолютно.

Гудков:

- Значит, мы можем говорить на равных. Просто есть попытки некоторых СМИ сказать, что я эмигрировал из страны и живу далеко.

Афонина:

- Александр, здравствуйте!

- Здравствуйте! Краснодар. На мой взгляд, это глупый закон. Проект. Идея. У нас в Конституции закреплено, что это многонациональная страна. Зачем отказываться от этого, чтобы называться…

Журавлев:

- Ни в коем случае не отказываться.

- У нас закреплено понятие «гражданин Российской Федерации».

Гудков:

- Правильно.

Афонина:

- Инициатор этого закона Вячеслав Михайлов вот как объяснил: расшифровка понятие российской нации не только как гражданской нации, но и как особый вид цивилизации.

Гудков:

- А можно мне задать вам вопрос? А зачем это нужно в праве-то закреплять? Право предусматривает обязанности. Если мы принимаем такой закон, там должны быть какие-то ограничения и наказания за отклонения от закона.

Журавлев:

- Не всегда это нужно.

Гудков:

- Всегда. У нас хоть Конституция и носит декларативный характер, нарушение Конституции с точки зрения уголовного административного права влечет за собой тяжкие наказания. Если мы хотим принять закон, значит, кого-то обязать что-то делать, кого-то наказать, что он не будет делать.

Журавлев:

- Прекращайте!

Гудков:

- И наказание, что кто-то себя не считает россиянином. Или русским. Да?

Афонина:

- Представителем российской нации.

Гудков:

- Я не знаю, кто у меня сосед.

Афонина:

- Слушатели пишут: «Хочу, чтобы в паспорт вернули графу «национальность».

Журавлев:

- Это правильно.

Гудков:

- Это вопрос дискуссионный. Можно возвращать, не возвращать.

Журавлев:

- Точно так же, как и вопрос о единой политической нации.

Гудков:

- Написать о том, что русский или татарин.

Журавлев:

- Это закреплено в Конституции, что желающие имеют право указать свою национальность.

Гудков:

- Я не нашел такого.

Афонина:

- Президент нашей страны в понедельник поддержал идею создания закона о российской нации. Нужен ли нам такой закон, что он принесет, мир или распри? Вот что нам пишут. «Согласен со слушателями, проект закона служит размытию понятия национальной самоидентификации русских. Далее: «Гудков говорит верно, нечем прикрыть правящей партии свои потери, только заняться объединением нации». «Когда ничего не получается, надо создать видимость работы в виде неважных законов и указов», - считает Влад из Уренгоя. Алексей из Таллина пишет: «Все туристы, приезжающие к нам из Российской Федерации, для нас россияне, паспорта у них красные российские. И нам неинтересно, кто они – дагестанцы, якуты или русские. У вас в стране других проблем нет? Придумываете ненужные законы». Михаил пишет: «Русская нация – понимаю, российский народ – понимаю, российская нация – на мой взгляд, абсурд».

Гудков:

- Я хочу дать слово Алексею, если он согласится ответить на простые вопросы. Алексей, скажи, как ты считаешь, что может быть в законе написано, какие критерии нации, какие там ограничения, какие права?

Журавлев:

- Нация – это культурно-политическая, социально-экономическая и духовная общность граждан, объединенных в едином государстве.

Гудков:

- Духовная общность. У нас есть мусульмане, иудеи, сектанты и т.д.

Журавлев:

- Кроме всего прочего, у нас есть еще национальные интересы.

Гудков:

- У русских и у татар разные интересы национальные?

Журавлев:

- Именно я и говорю, национальные интересы. Они одинаковые?

Гудков:

- Одинаковые. Как у государства.

Журавлев:

- Мы и говорим, что это единая нация. Но при этом никто не ограничивает, что татары сами…

Гудков:

- В Татарии 40% русских.

Журавлев:

- Мы их будем ущемлять, или русских будем ущемлять в чем-то?

Гудков:

- В Татарии 40% русских, в Башкирии 50% русских.

Журавлев:

- Я еще раз говорю, ситуация здесь очень простая. Вообще русские это разделенная нация.

Гудков:

- Какие критерии заложим?

Журавлев:

- Мы говорим, что единая политическая нация это нация, которая объединена в одном государстве, имеет духовные единые корни…

Гудков:

- Это все в Конституции написано.

Журавлев:

- Нет, написано – многонациональный народ. И вот когда эти 10 или 8%, о которых мы говорим, что они считают, что это не так, что мы теперь должны жить отдельно…

Гудков:

- У нас сепаратизм запрещен.

Журавлев:

- Ничего подобного. У нас у наций самоопределение было.

Гудков:

- Право наций на самоопределение с отделением от государства отсутствует в Конституции. Нет больше такого права, оно было в СССР.

Журавлев:

- Оно и на Украине отсутствовало, однако мы видим, что происходит.

Гудков:

- Это было в СССР. Сейчас Конституция России запрещает любую сепаратистскую деятельность.

Журавлев:

- Вы хотите, чтобы так же было, как на Украине, был Донбасс?

Гудков:

- При чем здесь Донбасс? У нас уголовное право, Конституция жесточайшим образом запрещают любые действия, направленные на сепаратизм, любые действия, направленные на насильственное свержение власти, конституционных основ, любую дискриминацию по признаку национальностей, языку.

Журавлев:

- Вы начинаете разбегаться по национальным квартирам.

Гудков:

- Так по национальным квартирам начинают разбегаться, как только государство начинает хрен знает чем заниматься и не может обеспечить права граждан – не может обеспечить благосостояние, не может обеспечить защиту, безопасность, здоровье их защитить.

Журавлев:

- Сейчас у нас появились национальные интересы в Сирии, на Ближнем Востоке.

Гудков:

- У кого у нас-то?

Журавлев:

- У политической нации, народа Российской Федерации. Именно у нас.

Гудков:

- У нас или у страны? Или у политической власти?

Журавлев:

- У народа российского.

Гудков:

- Уважаемые ведущие, какие у вас интересы в Сирии?

Журавлев:

- Такие, чтобы ИГИЛ (террористическая организация, запрещенная в России и других странах) сюда не пришел и здесь войны не было.

Гудков:

- ИГИЛ не только в Сирии. ИГИЛ и в Ираке, ИГИЛ и в Ливии. А почему наших войск нет ни в Ираке, ни в Ливии, ни в Иордании, ни в других странах?

Журавлев:

- А потому что сегодня все решается именно в Сирии.

Гудков:

- Почему мы вывели войска из Афганистана, где был Талибан, где есть ИГИЛ?

Журавлев:

- А это вы в Советском Союзе у Горбачева спросите. Он вообще предал всех.

Афонина:

- Я не хочу, чтобы Вари Карауловы убегали в Сирию. Я не хочу, чтобы счастливые, успешные российские студенты убегали и убивали.

Гудков:

- Значит, мы должны здесь Варе Карауловой объяснить нормальным языком, что такое ИГИЛ, почему нельзя быть человеком, который ради каких-то идей готов убивать другого человека.

Журавлев:

- Ей объясняли. Потом поймали, опять объясняли.

Гудков:

- То есть вы хотите сказать, что мы должны ввести войска в Сирию, чтобы Вари Карауловы не убегали?

Журавлев:

- В том числе в этом. Для того чтобы ИГИЛ не пришел сюда, и у нас под Оренбургской областью не было этого ИГИЛа.

Гудков:

- Алексей, скажи честно, это помогает?

Журавлев:

- Да, это помогает.

Гудков:

- Не помогает. С полгода назад Рамзан Кадыров сказал, что более 3 тысяч уже там. И что поток уходящих туда людей нарастает. Чем больше мы говорим об ИГИЛ, тем больше людей начинают задумываться…

Афонина:

- И тот же Рамзан Кадыров сказал, что Чечня – это единственная территория, где нет террористов «Исламского государства» (террористическая организация, запрещенная в России и других странах).

Гудков:

- Как же там террористов нет? А кто же тогда там теракты совершает, кто стреляет, кто взрывает?

Журавлев:

- Если у вас пожар в доме, это не означает, что надо отрезать сигнализацию, чтобы она вам не мешала.

Гудков:

- У нас, к сожалению, в Чечне тоже есть терроризм, и в Дагестане, и…

Журавлев:

- И мы успешно с ним боремся.

Гудков:

- Да не очень успешно. 25 лет – пока никакого прогресса.

Журавлев:

- Достаточно успешно. Не взрывают дома уже давно.

Гудков:

- Давно взрывают дома. Как начали с 93-го года, так и взрывают до сих пор.

Афонина:

- Геннадий Владимирович, если бы не было Франции, Бельгии и дальше со всеми остановками, с их терактами, мы бы с вами, наверное, могли бы подискутировать. Давайте вернемся в рамки нашего эфира...

Гудков:

- Если бы не было никаких государств, а Россия была одна, вот как было бы здорово. Но у нас есть еще окружающий мир, 7,5 миллиардов.

Афонина:

- Вы заговорили о террористах, что они на территории России…

Гудков:

- У нас огромная страна, у нас огромное количество радикальных исламских группировок.

Афонина:

- Как выяснилось, и в других странах тоже.

Гудков:

- Да, как выяснилось. Но у нас не меньше. И проблем у нас больше, чем в других странах, по крайней мере, тех, которые входят в «двадцатку».

Афонина:

- Так вот, понятие российской нации и закон о российской нации сможет ли в том числе сплотить нас, например, пере угрозой терроризма? Степан, слушаем вас.

- Я из Пермского края, г. Пермь. Вокруг нас и в самом регионе и коми-пермяки, и татары, и удмурты, и башкиры, а ханты-манси. На мой взгляд, это может привести к децентрализации государства – принятие такого закона. На мой взгляд, есть гражданство РФ, есть национальность – русский, татарин, башкир, якут и т.д. Поэтому, мне кажется, лишнее не нужно придумывать.

Афонина:

- Алексей Александрович, вы говорите, что сейчас мы должны активно бороться, сплотиться и т.д. Мы сейчас это делаем?

Журавлев:

- Делаем.

Афонина:

- Тогда зачем нам еще стимул в виде закона о российской нации?

Гудков:

- Тумана напустить надо.

Журавлев:

- Никакого тумана здесь нет. Здесь очень понятная и четкая вещь. Мы должны не допустить того, что произошло в Советском Союзе.

Гудков:

- Леша, скажи, что мы напишем в законе?

Журавлев:

- Давайте мы сейчас сядем с вами и придумаем, что написать. Вопрос не в этом.

Гудков:

- Я считаю, что ничего нельзя писать. Вы считаете, что нужно писать. Скажите, что нужно писать?

Журавлев:

- Очень даже нужно писать. Иначе у нас закончится именно тем, чем закончился Советский Союз. И этого очень многие ждут на Западе.

Гудков:

- Да Советский Союз закончился крахом из-за несменяемости власти, из-за хреновой экономики, из-за карточек, которые вместо продовольствия людям раздавали, из-за абсолютно деградировавшего политического руководства, ленинского Политбюро, которое растащило Союз на национальные квартиры.

Журавлев:

- Да, и все разбежались почему-то по национальным квартирам. Была бутафория как бы – единый советский народ, но на самом деле этого не было, были действительно национальности. А сегодня нам нужно сделать единую политическую нацию. Вот тогда мы не разбежимся по национальным квартирам.

Гудков:

- А чего же мы не сделали в СССР единую нацию?

Журавлев:

- Это вопрос к коммунистам, к Зюганову.

Гудков:

- А сейчас к «Единой России» будет вопрос. Что они сделали-то?

Журавлев:

- Наверное. Вот и спросите «Единую Россию». Я как представитель партии «Родина» считаю…

Гудков:

- Представитель партии «Родина» был во фракции «Единой России».

Журавлев:

- Да вы тоже были в «Справедливой России».

Гудков:

- Был в «Справедливой России». Меня оттуда исключили вероломным образом.

Афонина:

- Давайте подведем итоги нашей сегодняшней дискуссии. Я думаю, что наши радиослушатели хотя бы смогли понять, что…

Гудков:

- Да не смогли понять. Потому что мы не поняли, что будет написано в законе, хотя бы в принципе, идеологически, концептуально. Даже концептуально никто не может сказать.

Журавлев:

- Концептуально как раз понятно, что нужна единая политическая нация – народ Российской Федерации, а не разбегаться по национальным квартирам.

Гудков:

- Леша, напишите закон о счастье: каждый имеет право на счастье – порядок счастья, время счастья, очередность счастья определяется правительством Российской Федерации, то есть никогда.

Афонина:

- Озвучу мнение нашей аудитории. Экс-депутат Госдумы Геннадий Гудков говорил, что такой закон не нужен. Его поддержали 60% наших радиослушателей. Алексей Александрович, 40% нашей аудитории на вашей стороне, они считают, что такой закон о российской нации нужен. Так что разрабатывайте, 40% все-таки за вас.

Журавлев:

- 60% убедим, и будет 100% за нас.