Федор Конюхов: Во время полета не ел всего 11 дней. Это очень небольшое время.

Великий путешественник и священнослужитель Федор Конюхов в гостях у Радио «Комсомольская правда»

Фото: Иван МАКЕЕВ

Чесноков:

- Здравствуйте, люди. В детстве я читал книги о путешествиях Жюля Верна, Альфреда Шклярского, и мне казалось, что настоящих путешественников больше нет. Но это не так. Сейчас я в гостях у Федора Конюхова, воздухоплавателя, мореплавателя и священнослужителя. И поговорим мы с ним о его предыдущем и предстоящем путешествии. Федор Филиппович, у нас есть много вопросов от слушателей Радио «Комсомольская правда». И самый главный вопрос (его Алексей Судаков задает) – зачем все эти путешествия?

Конюхов:

- Когда Алексей Судаков приедет ко мне, я ему расскажу.

Чесноков:

- Может быть, вы нам расскажете?

Конюхов:

- Нет, я ему лично расскажу.

Чесноков:

- От меня вопрос. А зачем?

Конюхов:

- А зачем ты сейчас приехал ко мне? У тебя есть другие, и можно к другим ехать. Зачем ты приехал ко мне, и зачем ты работаешь корреспондентом, и зачем голос делаешь под Левитана? Что, ты не можешь своим голосом говорить? Я тоже спрашиваю – зачем?

Чесноков:

- Вопрос от Валентины Михайловны. О чем вы думаете в одиночестве?

Конюхов:

- Я молюсь в одиночестве. И Валентина Михайловна пускай молится, даже и не в одиночестве.

Чесноков:

- Еще она спрашивает, может, вы какие-нибудь песни напеваете?

Конюхов:

- Те песни, которые я пою, они у меня в сердце, и я бы хотел их оставить себе. Я не поэт, не писатель, не композитор и тем более не певец.

Чесноков:

- Александр спрашивает. Было ли ощущение пройденного расстояния, когда вы там, на высоте, летели на аэростате?

Конюхов:

- У меня была цель облететь вокруг света на воздушном шаре от старта до финиша. Это и есть мое расстояние. А какое пройдено расстояние… Мне нужно было закрыть земной шар. Я ходил шесть раз вокруг света на яхте – также выхожу и должен завершить дело в том же порту. И здесь я вылетел из Нортхэма, маленького аэропорта, города и прилетел туда же. Вот это и было мое расстояние.

Чесноков:

- Александр другой вопрос задает. Как вы размораживали еду на высоте?

Конюхов:

- Я не ел. Я летел все время с кислородной маской. Если я еду взял, то выбросил на третий день. Я над Австралией не мог сбрасывать продукты, я сбросил в океан. У меня было всего два ящичка продуктов, и я сбросил. Я не мог кушать, я все время летел в кислородной маске, так что мне продукты не потребовались.

Чесноков:

- И вы ничего не ели во время путешествия?

Конюхов:

- Я летел всего 11 дней. Так что это очень небольшое время.

Чесноков:

- Спрашивает Егор Примаков. Если бы была машина времени, то в какую эпоху вы бы переместились?

Конюхов:

- Я об этом не задумывался, но мне эта эпоха нравится. Если бы я был 100 лет назад или 100 лет вперед, смог бы совершить? Мне обижаться нечего, я все то, что в детстве задумал, совершил, и больше даже. Зачем же мне другая эпоха? Я очень счастлив, что жил в ХХ веке и в XXI.

Чесноков:

- Спрашивает Сергей Теремов. Сама фигура Конюхова возникла, как из табакерки. Прошлое ваше довольно смутное, поэтому хотелось бы узнать о вашем прошлом, а именно в период с 10 до 25 лет чем вы занимались.

Конюхов:

- Я также учился, жил, учился и путешествовал. А тогда кто меня знал? Почему я люблю «Комсомольскую правду», потому что я 7 лет участвовал в полярной экспедиции «Комсомольской правды», которую возглавлял Дмитрий Игоревич Шпаро, мой учитель, и те друзья, с которыми ходили, у которых я научился не только путешествовать в полярных странах, но и организовывать экспедиции.

Чесноков:

- Федор Филиппович, Стивен Фоссетт, человек, который первый в одиночку облетел на воздушном шаре вокруг земли, сделал это с шестой попытки. А как вам удалось с первой?

Конюхов:

- Потому что Стив Фоссетт это мой друг, я его уважаю, для меня пример как путешественника, я свое путешествие посвятил и ему, перелет вокруг света благодаря Стиву Фоссетту. Я облетел вокруг света, потому что изучил все его ошибку и то, что он стремился совершенствовать в воздушном шаре. Мне было легче, а ему тяжелее было, потому что он первый. Если бы я был первым, я бы тоже, может быть, ошибок наделал. После Стива Фоссетта мы начали строить через 12 лет. Мне достаточно было изучить все его промахи. А это не его – и технологии шагнули, и… И с божьей помощью я это совершил.

Чесноков:

- Шар ваш называется «Россия Мортон». «Мортон» - это что такое?

Конюхов:

- Это красивое название. Я горжусь, что летел… Я сам из поморов, с Архангельской области или губернии, как мои прапрапра там жили. И «Мортон» означает северный жесткий ветер.

Чесноков:

- На прошлом интервью, которое мы в «Комсомолке» у вас брали, вы сказали, что возьмете с собой в эту экспедицию на воздушном шаре альбом для зарисовок. Вы действительно его брали, и что вы рисовали?

Конюхов:

- Я брал. Ничего я не рисовал.

Чесноков:

- А почему ничего?

Конюхов:

- Потому что некогда было рисовать, все время была работа. Я не прочитал ничего, я не зарисовал ничего и даже дневник не вел, потому что все время я вел шар. Такой гигантский шар вести – это, конечно, очень сложно, в том числе невозможно допустить ни одной ошибки, и каждая секунда была этим занята. Так что не пришлось мне рисовать. Картины будут, те, которые я в памяти себе оставил, хочу написать картины. Дневник я не вел. В свои книги я буду вставлять размышления о воздушном шаре, но я ни одной записи не сделал. Я только все время писал: высота, эшелон какой, скорость, направление, с диспетчерами переговоры. Я имею в виду не переговоры писал, а про то, как Чили пролетел за 1 час, Аргентину - за 9 часов, Уругвай - за 3 часа, Бразилию - за полчаса, Атлантический океан – за 1,5 дня. Так что скорость большая была, я не смог это делать.

Чесноков:

- Вы сказали, что эти картины у вас в памяти. А какая самая красивая картина – может быть, звезды, море, волны?

Конюхов:

- Да нет, я хочу написать облака, которые встали у меня впереди, когда я уходил к Антарктиде, чтобы их обогнать и зайти вперед. Вот это первая картина, которую я напишу. Сейчас пока она у меня вырисовывается.

Чесноков:

- Насколько я помню, самым рискованным этапом был как раз этот маневр на юг, к Антарктиде, чтобы уклониться от неблагоприятной погоды. Как вам удалось благополучно совершить этот маневр, чтобы вас в Антарктиду не сдуло?

Конюхов:

- Перед самым стартом уже было сложно. Потому что поднять такой шар очень сложно. В конце было еще сложнее. Перелет весь был сложный. Но когда я вышел в Индийский океан, мне сказали, что идет впереди грозовой фронт, и он идет со скоростью 80-100 километров. Так и сказали: если вы можете пристроиться у него сзади и идти, тогда у вас не хватит топлива (пропана), и вы упадете в океан, вы можете перелететь через него. Я попытался это сделать. Ночью я мог подняться на тепловых горелках, на пропане, только на 10500 метров, а днем, на гелии, я мог подняться только на 11200. А там все тучи стояли на 12 и выше. Я сказал, что не могу перелететь. Тогда они мне сказали (меня вели бельгийцы, метеоинститут): найдем тебе эшелон, где ветер дует к Антарктиде, ты должен подойти к Антарктиде, найдем тебе другой ветер, который от Антарктиды пойдет на Австралию. Но ты должен точно вести, 10-20 метров – это будет ошибка, ты останешься в Антарктиде. Там полярная ночь, туда ни самолеты не летят, и там грозы. Если ты ошибку сделаешь, ты уйдешь в грозовой фронт и взорвешься. Если уйдешь в Антарктиду, там полярная ночь.

А полярная ночь чем мне грозила? Температура там все равно, что полярная ночь, что не полярная. У меня было 58 за бортом, 60. А гелий расширяется только благодаря солнцу, а там солнца нет. Почему, когда я приземлился, у меня было очень много гелия. Вот когда Стивен Фоссетт приземлялся, у него шар был такой сдувшийся, меньше. А я меньше пользовался гелием, потому что шел возле Антарктиды, но зато мы брали пропана на 16 дней, а я летел только 11 дней, и у меня осталось пропана от силы на сутки. Я больше работал на тепловых горелках, потому что у меня не было солнца. Почему мы выбрали полярную ночь (там зима)? Потому что если летом взлетать, над Австралией грозовые тучи, я бы на старте через день-два взорвался за счет гроз. А зимой меньше вероятности попасть в грозы. И мне с божьей помощью это удалось.

Чесноков:

- Вы несколько недель провели в Австралии, ожидая погодного окна. Как простые австралийцы относятся к вашей экспедиции?

Конюхов:

- Ко мне там очень хорошо относятся. К моей экспедиции все очень хорошо относились. Австралийцы дали разрешение. Я сдавал там экзамены, чтобы получить удостоверение. Я же приехал с российским удостоверением воздухоплавателя. Там экзамены для меня сделали отдельно, с удовольствием приняли, выдали диплом. Правительство Австралии очень хорошо ко мне отнеслось. Когда я взлетел, новозеландцы меня очень хорошо… Я думал, что больше буду с диспетчерами разговаривать, диспетчера будут меня вести, какие эшелоны, я уже примерно знал. Все эти полтора месяца я там не сидел, все время изучал, вел переговоры. А когда взлетел, диспетчера мне говорили: Федор, мы тебя пропускаем, будем вести тебя. Залетаю в сектор Новой Зеландии – новозеландцы мне дали… залетаю в сектор Полинезии – полинезийцы мне дали хороший проход, чилийцы меня знают, любят, я много раз там был. Они даже пожалели, что я быстро пролетел через Чили. Аргентинцы сказали: не волнуйся, мы тебе открываем дорогу, иди, как ты идешь. Почему у меня и скорость была большая – я вышел и иду. А если бы они давали чуть ниже, чуть выше, пропускай, я бы терял скорость. Уругвай, Бразилия – это страны, которые любят Россию. Также Южная Африка любит Россию. У меня никаких проблем не было. И потом меня сколько стран готовило к экспедиции – Бельгия, Англия, Америка, Испания, Италия, Германия и другие страны, которые мне помогали осуществить этот перелет.

Чесноков:

- Федор Филиппович, я очень много путешествую в России, в других странах. И постоянно везде свалки, постоянно люди угнетают природу. Что нужно, чтобы это прекратилось?

Конюхов:

- Чтобы это прекратить, человек должен быть образованный, должен любить свою планету. Не только свою страну. Патриотизм своей страны – это очень хорошо, но он должен любить нашу планету. Если будет в другом уголке нашего земного шара что-то плохо… Мы уже знаем тот же Чернобыль, «Фукусиму». Войны идут в других странах, а на нас это отражается. Я детям, внукам и ученикам (у меня же есть школа путешественника и Миассе, в Тотьме) объясняю, что надо любить всех. Господь Бог призвал и дал заповедь: возлюбите ближнего, как самого себя. Он не говорил, чтобы мы любили только родственников. Потому что все мы, дети на земном шаре, созданы Господом Богом, и он всех любит, как любит и сомалийца, как любит и русского, как любит и американца. А политические системы, экономические системы, военная система, религиозная, даже образовательная, не только в нашей России, но и в других странах, - вот это разрушает. Я не видел на земном шаре некрасивых мест. Господь Бог создал такую красивую землю – полярные страны, Арктика, Антарктида (я был на всех континентах и почти во всех странах). Даже людей нет некрасивых. Я был и в Сомали два раза, я жил в Эфиопии год, я жил во Франции два года, в той же Австралии сколько я провел, в других странах. Все люди очень красивые, все люди добрые. А вот то, что я назвал, это и делает. Когда-то в Сирии при советской власти я делал биеннале, свои картины выставлял (я член Союза художников с 1983 года). Это очень красивая страна. А когда я сейчас смотрю, как ее разрушают… А кто ее разрушает? Те люди, которые необразованные. Должна образовательная система быть во всем мире на мир, на доброту, не разрушать землю.

Также и океаны много загрязнены. Я сейчас летел вокруг света, считай, по своему маршруту. Я же ходил 6 раз в кругосветное плавание. Я 6 раз проходил остров Кергелен в Индийском океане и никогда не проходил его спокойно – всегда шторм, ураган, снег. И так же сейчас я подлетаю – здрасьте. Земной шар очень маленький. Я без двигателя, без ничего взял и облетел за 11 дней. Если бы я не пошел к Антарктиде, это было бы за 10 дней, а может быть, даже за 9 дней. Это очень большая скорость.

Чесноков:

- Вы неоднократно сказали, что человек должен быть образован, что должно быть правильное образование. А как конкретно образовывать, ставить ребенка и говорить «люби природу»?

Конюхов:

- Да нет. Своим примером. Как раз не надо так говорить. Я часто вижу, родитель провожает красивую маленькую девочку с букетом, с бантиком, а сам стоит и курит, второй стоит и пьет пиво. Вот это и есть пример. И когда мне говорят: мы воспитываем детей… Мне часто задают вопрос: а ты воспитываешь своих детей? А я часто спрашиваю их: а вы воспитанные, чтобы воспитывать? Прежде всего, мы должны быть воспитанными. Человек, верующий в Господа Бога, любой конфессии, никогда там нет призыва к разрушению нашей планеты. Нет в мусульманской, ни в буддистской, ни в христианской вере.

Чесноков:

- Федор Филиппович, журналисты вокруг вашей экспедиции создали очень много мифов, якобы, шаманы австралийские вам помогали. Это же бред!

Конюхов:

- Журналисты ищут что-то. Вы посмотрите, в Австралии нет шаманов. Я говорю и журналистам, и священникам: посмотрите. Но никто не хочет смотреть. Они даже не знают, что такое Австралия, какое там вероисповедание у аборигенов. Я – протоиерей Русской православной церкви Московского патриархата, верю в нашего Господа Бога Иисуса Христа, служу нашей православной церкви и нашему Святейшему Патриарху Кириллу. Но журналисты, как вы сказали, и другие люди, им приятно, чтобы посеять смуту. Но чем больше обо мне говорят плохо… Я грешен, у меня грехов очень много, но только не эти грехи. Чем больше они говорят, тем больше Господь Бог простит мне другие грехи.

Чесноков:

- Я читал вашу книгу «Как адмирал Ушаков Черное море русским сделал».

Конюхов:

- Там я как раз отвечаю. И там вся моя биография есть. Если взять мои 5-6 книг почитать, то там есть вся биография, как я родился, как я сейчас (мне 65 лет). Мне говорили: напиши мемуары. Это очень скучно. В мемуарах всё есть, только нет того, о ком он пишет (о себе). Я в каждой книге о чем-то описываю – или детство, или свою учебу в мореходном училище, или свою учебу в духовной семинарии, или свою работу. Когда человек прочитает 3-5 книг, он примерно будет знать о моей биографии. А людям просто надо по полочкам сложить. Может быть, когда-нибудь напишу. У меня сейчас нет времени. Да, мне 65 лет. Ко мне Олег Митяев, мой друг, пришел и прямо от дверей говорит: узнали, что я иду к Федору Конюхову и задали вопрос, когда Федор Конюхов прекратит путешествия. Я Олегу Митяеву говорю: мне только 65 лет. Я ехал от своих друзей, сказал, что спешу, ко мне Олег Митяев едет. И они задали такой же вопрос: спроси, когда Олег Митяев прекратит петь. А он не прекратит петь. То же самое, я не прекращу путешествовать. Потому что я люблю нашу планету, люблю людей, люблю приключения, люблю романтику, познания. Я любопытный, любознательный. Если я пишу об Эвересте, я должен быть на нем. Если я пишу о мысе Горн, я должен проходить его. Если я пишу о пустыне или о полярных станциях, я должен их видеть.

Чесноков:

- Любопытство – это не грех?

Конюхов:

- Почему? Любопытство – это не грех. Я любопытный. Мне было любопытно, когда пролетал астероид 77 тысяч километров вдали. Я не изучал это, я просто любопытный, как он пройдет. Он прошел с божьей помощью. Любознательство – когда ты познаёшь, любопытство – когда ты интересуешься. Я интересуюсь. Я же не могу все изучить.

Чесноков:

- Вы сказали, что у вас есть грехи. Нет ли у вас искуса впасть в гордыню из-за того, что вы великий путешественник, обошли вокруг света?

Конюхов:

- Есть мой грех, но я с ним сам борюсь. И я настолько уже старый, что 10, 20, 30 лет назад вы могли такой вопрос задать. Сейчас уже не надо задавать, я уже чувствую тот мир. И какая гордыня, какие искушения?

Чесноков:

- А тот мир, он какой? Я, например, его боюсь.

Конюхов:

- Значит, рано тебе. Ты еще молодой. Придет время, и ты почувствуешь. Может быть, и лучше, чем я, почувствуешь. Потому что ты умнее, красивее, больше у тебя образования, да и вера сейчас у вас, никто не запрещает верить в любую веру, в Господа Бога, кем бы ты ни был, тем более мы живем в православной стране. Так что вам больше мир откроется, чем нам.

Чесноков:

- Вот вы свое предназначение нашли. А как мне, например, понять, в чем мое предназначение?

Конюхов:

- Это надо смотреть свою душу, свое сердце. Когда человек рождается, Господь Бог указывает перстом. Если перевести на обывательский язык, Господь Бог дает ему судьбу, кем он будет. Может быть, он тебе дал быть хорошим путешественником, а ты стал корреспондентом. И будешь всю жизнь корреспондент среднего уровня. А в тебе есть другое. Или дал банкиром быть, а он пошел в художники. Плохой художник. Другому, наоборот, нужно было быть художником, а он пошел в финансисты. Ты должен прислушиваться. На земном шаре не может человек родиться без своего призвания и без таланта. Каждому дается талант. Если человек рождается, ему дается, но он выбирает то, что модно, где больше платят, куда пошли друзья, туда и он пошел. Он не прислушался к себе.

Чесноков:

- Вы свои экспедиции планируете на годы и даже на десятилетия вперед. О следующей расскажите, пожалуйста.

Конюхов:

- Я не планирую. Экспедиция на воздушном шаре, которую сейчас совершил, она не совпала буквально на один год. Потому что еще в 1993 году, когда Стив Фоссетт и Ричард Брэнсон, американский путешественник и британский путешественник, поставили цель облететь вокруг света на воздушном шаре. Они перелетели через Атлантический океан, через Тихий океан. Это все была идея Ричарда Брэнсона, но он не смог ее осуществить. У него было три попытки, и он не смог. Стив Фоссетт смог осуществить. Тогда я следил за ними, у меня есть вырезки. Когда в 1999 году в северном полушарии на воздушном шаре облетели швейцарец и англичанин, я приступил…

Чесноков:

- Бертран Пиккар.

Конюхов:

- Да. Я приступил к полетам на воздушном шаре. Как любитель – приходил, смотрел, катался на воздушном шаре. В Дмитров летал, в Истру летал, летал и в других странах. А когда в 2002 году Стив Фоссетт облетел вокруг света успешно, тут я приступил к осуществлению.

Чесноков:

- С 2002 года по 2016-й, 14 лет.

Конюхов:

- Да. В 2014-м мы заказали шар, в 2015-м хотели взлететь, но опоздали в сезон (сезон там – только июнь месяц) и перенесли на 2016 год. Я еще в 1997 году подписал протокол о намерениях с фирмой «Рубин» в Санкт-Петербурге о погружении в Марианскую впадину на батискафе. И мы этот проект ведем, он сейчас у нас на подходе. И то же самое, когда в 2006 году индийский воздухоплаватель поднялся и побил мировой рекорд в стратосферу, мы приступили к осуществлению. И сейчас на подходе два проекта – подняться в стратосферу и погрузиться в Марианскую впадину. Вот чем я сейчас занят. Если точно сказать, мне то, что прошла моя экспедиция, не очень уже интересно, даже и описывать ее. Я живу другим. Я улетаю снова в Индию встречаться с индийским воздухоплавателем. Я лечу в Италию встречаться с итальянским воздухоплавателем. Я лечу встречаться с Пиккаром. Мы сейчас пока не решили, где будем строить воздушный шар.

Чесноков:

- А как высоко надо подняться, чтобы этот рекорд побить?

Конюхов:

- На сегодняшний день 21300 метров – рекорд по высоте на тепловом аэростате. И мы хотим ее увеличить. И чтобы этот рекорд был за Россией, как сейчас вокруг света на воздушном шаре за нами, то же самое – и на весельной лодке.

Чесноков:

- Вы планируете в России подниматься?

Конюхов:

- Было бы хорошо, если бы в России. Я бы мечтал в России подняться. Но это будет зависеть от тех, кто будет финансировать.

Чесноков:

- Федор Филиппович, можем ли мы попросить, чтобы вы даровали нам и нашей аудитории ваше отеческое благословение?

Конюхов:

- Хорошо. Когда зайдем в храм, я вам дарую и благословлю на вашу интересную, но очень ответственную работу – брать интервью у людей, показывать людям. На этом должны воспитываться дети. Когда я смотрю, мы стараемся именно детям показать все негативное, а это не очень хорошо. Дети должны без боязни вступать в этот мир. Господь Бог такой красивый мир дал, а тут мы их пугаем.

Чесноков:

- Нам остается только выразить надежду, что эта прекрасная тяга к странствиям останется в вас и в ваших детях навсегда.