Премия Рунета-2020
Казань
+3°
Boom metrics

Чем важен эксперимент Лиз Пэрриш, изменившей свои гены, чтобы никогда не стареть

Разбираемся с экспертами в эфире Радио «Комсомольская правда» [аудио]
Лиз Пэрриш ввела себе генетический материал, чтобы предотвратить старение

Лиз Пэрриш ввела себе генетический материал, чтобы предотвратить старение

Алфимов:

- Здравствуйте. Меня зовут Валентин Алфимов. Со мной в студии Анна Добрюха, специальный корреспондент отдела «Клуб потребителей». Еще у нас в студии Роман Деев, директор по науке Института стволовых клеток человека, и Елена Милова, советник Международного альянса по продлению жизни, руководитель общественной организации «Оптимум здоровья». Говорить мы сегодня будем про Элизабет Пэрриш. Это такая женщина, которой 45 лет, и выглядела она на 45 лет. Но она решила участвовать в одном эксперименте, который, с одной стороны, подвергает сомнению всю нашу природу, но с другой стороны, двигает нас далеко вперед, как мне кажется. Она решила изменить свой геном, не захотела больше стареть, провела над собой эксперимент.

Добрюха:

- Да, действительно, около 9 месяцев назад начался тот самый ошеломляющий эксперимент. Впервые в истории человечества ученые-врачи, как было заявлено, решились повернуть вспять биологические часы, вмешавшись в геном взрослой женщины. Я отмечу, что некоторые уже сравнивают Элизабет Пэрриш с Юрием Гагариным, поскольку он впервые полетел в неизведанное космическое пространство, а Элизабет – первый человек, решавшийся на вмешательство в святая святых, в ДНК, в код жизни. На людях такого эксперимента еще не было, поэтому это тоже поступок в какой-то степени ошеломляющий, кого-то, может быть, даже шокирующий. Как говорит сама Элизабет, как говорят ее соратники, сторонники из Международного альянса по продлению жизни, все это делается для того, чтобы человек максимально долго сохранял свое здоровье, сохранял молодость. Даже не столько во внешнем виде, поскольку сейчас у нас есть и пластическая хирургия, и разные другие технологии, а для того чтобы мы сохраняли в первую очередь внутреннее содержание своего организма здоровым. Чтобы не начинались связанные со старением болезни. Я хочу обратить внимание всех слушателей. Уже достоверно доказано научными данными, что такие тяжелейшие болезни, как рак, диабет, болезни Альцгеймера, Паркинсона и многие другие, начинаются в первую очередь из-за того, что организм стареет. Так вот, чтобы предотвратить вот такие болезни, начинается этот эксперимент.

Алфимов:

- Мы сказали о том, что она пошла на эксперимент и решила изменить свой геном, то есть она решила изменить свою ДНК. Как мы себе это представляем? Мы в редакции много спорили по этому поводу. Наверное, ее положили на стол, вытащили из нее каждую клеточку, разрезали, туда воткнули какую-то другую часть ДНК. Может быть, ей что-то отрезали и что-то другое пришили? Вообще как все это происходит?

Деев:

- Все происходит, конечно, не так кровожадно, как вы описали, все гораздо проще. Потому что на сегодняшний день существует взгляд, в соответствии с которым генная терапия это введение нуклеиновых кислот. Это одно из химических веществ, из которого можно сделать таблетку, можно сделать раствор для инъекции. Поэтому когда речь идет о таких экспериментальных вещах, о клинических исследованиях, как правило, это растворы, которые вводятся при помощи шприца, инъекционно. Но дальше начинается самое сложное. Потому что попасть нужно в каждую клетку. Это значит, что такая нуклеиновая кислота должна проникнуть сквозь мембрану клетки, а дальше она должна дойти до ядра, дальше через отверстие в ядре попасть внутрь, и только там, в самой сердцевине, может начаться процесс, когда с этой ДНК будет считываться информация. На самом деле это самая большая проблема генной терапии. Когда мы слышим слова «генная терапия», мы все боимся чего? Каких-то мутаций, злокачественных опухолей. Нет, это не самая большая проблема, с этим уже научились бороться. Есть масса безопасных способов доставить внутрь клетки такую молекулу. А самая большая проблема – как это сделать эффективно. То есть не осложнений опасаются исследователи, а того, что не будет никакого эффекта, потому что мы не выполнили эту сложнейшую задачу по доставке.

Что касается непосредственно той технологии, которая была использована в данном случае, у Элизабет, в определенном смысле мы сейчас будем фантазировать.

Алфимов:

- Нам слушатель пишет: «Раз у нас ядра клеток пористые, значит, и вирус может туда проникнуть».

Деев:

- В том-то и дело. Дело в том, что это был один из первых способов приручить вирусы и использовать вирус как такого проводника, который будет проводить наши терапевтические гены. Конечно, вирус реализует свою болезнетворную функцию, как раз проникая внутрь клетки. Поэтому некоторые средства доставки нуклеиновых кислот это и есть вирусы. Кстати, в ее случае это ведь тоже вирус. Он безопасный, обезвреженный, аденоассоциированный так называемый. Тем не менее, это все-таки некая вирусная конструкция.

Добрюха:

- То есть взяли вирус, его, что называется, очистили, вычистили оттуда инфекционную составляющую и вставили туда определенные гены?

Деев:

- Совершенно верно. За счет особенности его строения, он эволюционно природой научен эффективно проникать внутрь клетки. Поэтому в этом случае это достаточно эффективный, хороший помощник. Но надо понимать, какое у нас огромное количество клеток в организме, многие из них закрыты, находятся где-то в замкнутых полостях и т.д. То есть это нелегкая проблема. И один из основных скепсисов коллег как раз заключается в том, что там на первом этапе ничего не должно было получиться, потому что это большая технологическая проблема.

Алфимов:

- Судя по тому, что мы увидели, похоже, получилось. Аня, ты встречалась с Элизабет Пэрриш и 9 месяцев назад, и ты видела ее сейчас.

Добрюха:

- Мы говорим о том, что про внешние изменения речь сегодня не идет. Что-то кажется заметным, но есть гораздо более интересные изменения внутреннего характера.

Алфимов:

- Когда ты с Элизабет встречалась, ты спросила у нее: как ты себя чувствуешь, что с тобой происходит? И вот что она нам рассказала.

Пэрриш:

- С начала терапии прошло 9 месяцев, и я по-прежнему чувствую себя великолепно. Мы продолжаем исследовать мою кровь и планируем скоро сделать магнитно-резонансную томографию, которая покажет изменения в мышцах. У меня точно увеличились мышцы. Все, кто пришел, могут попробовать и почувствовать это. Что касается состояния моей кожи, то мы взяли образцы до начала терапии, и сейчас в лаборатории в Бостоне планируется измерить метилирование в пробах до и после начала терапии. И тогда мы все узнаем точно.

Добрюха:

- Мне пишут коллеги, которые слушают нашу программу: «Кажется, что всё это ненаучно. Потому что когда научно, это несколько человек, контрольная группа, сравнение результатов, кому-то дают плацебо, кому-то реальный препарат. Только тогда можно что-то подтвердить».

Милова:

- Конечно, пока нельзя говорить о том, что эти результаты, которые есть сейчас, сопоставимы с полноценным клиническим испытанием. Тем не менее, такие эксперименты, как тот, который проводит на себе Лиз Пэрриш, обычно называются изучение случая. Они тоже играют определенную роль в научном прогрессе, потому что позволяют поставить правильные вопросы для последующих исследований. На самом деле одна из основных ценностей данного эксперимента именно такова. Я вам приведу такой пример. В 1971 году наш ученый Алексей Матвеевич Оловников предположил, что концы хромосом защищает что-то, что со временем сокращается, и поэтому организм начинает стареть. Он предположил, что существуют теломеры, он поставил исследовательский вопрос. И спустя 10 лет его коллеги из других стран в экспериментальных условиях подтвердили, что действительно теломеры существуют. По сути дела, та терапия, о которой мы сегодня разговариваем, ее начало было положено как раз нашим замечательным коллегой.

Поэтому, говоря о ценности научных данных, конечно, мы ждем научную публикацию, конечно, будет интересно посмотреть, что произошло в организме в целом, конечно, очень интересно узнать о долгосрочных результатах. Но основная роль все-таки, на мой взгляд, это правильно поставить вопрос.

Добрюха:

- Я хочу отметить, что мы неспроста пригласили сюда Романа Деева, директора по науке Института стволовых клеток человека, потому что эта генная терапия, насчет которой многие люди, неискушенные в биологии, думают, что это какое-то шарлатанство, афера, вообще это невозможно. На самом деле у нас уже есть действующий пример, когда эта генная терапия разрешена на уровне государства, зарегистрирована. И как раз вот эта первая в России уникальная разработка сделана Институтом стволовых клеток человека. Роман, о чем речь?

Деев:

- Речь о том, что действительно существует зарегистрированный, разрешенный к применению лекарственный препарат. Но давайте мы чуть-чуть отступим от вашего вопроса в историю. Когда все началось на планете? Не с Элизабет это все началось, и не вчера. Это был 89-й год, когда впервые генная терапия была применена у человека. Естественно, такие серьезные средства лечения использовали (и сейчас стараются использовать) для тяжелых заболеваний, для которых нет других средств. Это онкология, это наследственные болезни, это мутации разнообразные, которые часто приводят к смерти, и, к сожалению, чаще всего это дети. Это, безусловно, сердечно-сосудистые заболевания, некоторые инфекционные заболевания. Вот за этот период, с 89-го года, на планете проведено больше 2300 полноценных, полномасштабных клинических исследований. Не демонстрация случая, а это значит, что это десятки, а то и сотни людей были в каждом таком исследовании. То есть больше 10, а может быть, 50 тысяч человек на планете испытали на себе различные варианты генной терапии. И это привело к определенному прогрессу. На планете как минимум 6 лекарственных препаратов, являющихся генной терапией, разрешенных к применению. В России это один, который предназначен для пациентов с ишемическими болезнями, с ишемическим поражением конечностей. В России, к сожалению, климат своеобразный, иногда греться приходится, народ злоупотребляет алкоголем, курит, и сосуды, конечно, страдают. Вот есть такая методика терапевтического ангиогенеза, которая позволяет это сделать.

Возвращаясь к нашей героине. В чем все-таки ее пионерство?

Алфимов:

- Получается, она первой борется со старостью.

Деев:

- Совершенно верно. Она взяла этот инструмент, чтобы впервые побороться со старостью. Потому что до сих пор человечество боролось с болезнями, с тем, что нас убивает досрочно, скажем так. А здесь такая философия, что нас убивает старость, давайте попробуем взять эффективный метод генной терапии и побороться со старостью. Да, это первый случай, это правда.

Алфимов:

- Давайте послушаем саму Элизабет Пэрриш. Она как раз рассказала о том, что в мире действительно идет немало клинических исследований, и именно с участием людей.

Пэрриш:

- В лаборатории Джорджа Черча в Гарварде секвенированы те гены, которые мы используем, и аденоассоциированный вирус. Можно верифицировать, сверить их наличие и получить подтверждение, что у меня есть именно те генетические конструкции, которые мы брали для терапии. Вообще много людей относится скептически к таким вещам. Я считаю, что это непродуктивно. Нужно помнить, что это не чудо, сотни людей уже сейчас участвуют в клинических испытаниях генной терапии.

Алфимов:

- То есть она сама говорит: да, я не пионер. С другой стороны, почему она решила бороться именно со старостью? Почему она именно этим путем пошла? В статье Ани Добрюхи у нас на сайте kp.ru Элизабет Пэрриш очень хорошо все это объясняет. Она говорит: нас убивают не столько болезни, сколько старость, которая вызывает огромное количество болезней.

Деев:

- Эту медаль можно повернуть и сформулировать это предложение ровно наоборот. Попробуйте, что у вас получится.

Алфимов:

- Болезни вызывают старость?

Деев:

- Конечно, совокупность болезней вызывает преждевременное старение. На самом деле взглядов на проблему очень много. И тот взгляд, который исповедует Пэрриш, ее коллеги, которые активно занимаются продвижением антиэйджинга во всех его вариантах, имеют одну точку зрения. Допустим, многие доктора смотрят на это по-другому. Поэтому мнений много, это не единственная правильная формула, которая озвучена.

Добрюха:

- Я хочу затронуть проблему, которая вызывает большое количество вопросов, - безопасность таких исследований. У нас в статье на сайте «Комсомольской правды» приводится мнение ученого-биолога Александра Панчина, который говорит, что в принципе он, будучи ученым, зная досконально организм, и сам бы рискнул на такую терапию, если бы она не стоила сегодня столь дорого. А мы отметим, что этот эксперимент обошелся самой Элизабет более чем в миллион долларов. Роман, а вы бы рискнули? Вообще, на ваш взгляд, насколько тут велики риски, какая опасность?

Деев:

- Я бы не рискнул. Потому что я доктор, я должен смотреть на ситуацию с врачебной точки зрения. Любое средство лечения по своему риску должно быть меньше, чем прогрессирующий патологический процесс. Выбирая между болезнью и средством лечения, выбираем средство лечения. А здесь болезни нет. Здоровая женщина, красивая.

Добрюха:

- Подождите. Как здоровая? Она говорит: внешне я могу выглядеть хорошо. (Я могу сказать, что она выглядит совершенно как девушка.) Но она говорит, что вы не смотрите на мой внешний вид. На самом деле доскональное исследование организма показало, что у меня уже идет потеря мышечной массы. Это серьезнейшая проблема, это саркопения, когда мы теряем с возрастом… Это автоматически происходит у большинства населения. Это серьезнейшая проблема, из-за которой пожилые люди с трудом двигаются, из-за которой мы работоспособность теряем. Она говорит: у меня уже ряд воспалений в организме тоже есть. У меня есть нарушения какие-то пищеварительные. То есть она говорит, что были проведены обследования, которые говорят о том, что внутри организма уже есть возрастные неблагоприятные изменения.

Деев:

- Безусловно, такие изменения накапливаются с возрастом, никуда не деться. Но если мы говорим о медицине, то мы всегда сравниваем: здоров, нездоров, практически здоров, болезнь и выбираем средства лечения. Второй момент, что генная терапия, когда мы говорим о безопасности, одно дело – это средство доставки: вирусные, не вирусные проводники, которые там помогают ДНК поместить внутрь клетки. А второй вопрос – какой ген мы берем. В данном случае взяли ген теломеразы, который достаточно хорошо изучен в экспериментах, но, тем не менее, есть определенный риск неконтролируемого продолжения размножения клеток.

Алфимов:

- Страшно представить, что будет, если клетки продолжат размножаться. Аня, ты была на встрече с Элизабет Пэрриш. Насколько я понимаю, люди все-таки сомневаются. Есть очень много скептиков, которые говорят, что здесь какая-то ерунда, может быть, вы на таблетках сидите.

Добрюха:

- Да, безусловно, сомнения есть. Но я сразу отмечу, что сама Элизабет и ученый, руководитель сети клиник, где она проходит полноценное обследование, тестирование, всячески за ней наблюдают, они подчеркивают, что мы много о чем можем говорить внешне, но мы не утверждаем, что это все достоверно, а именно есть связь между внешними какими-то изменениями и тем, что было введено Лиз. Вот когда у нас появятся данные, подтвержденные на лабораторном уровне, тогда мы сделаем научную публикацию и обо всем этом заявим официально. Тем не менее, можно за чем-то наблюдать.

Алфимов:

- Я предлагаю послушать прямую речь. Элизабет Пэрриш. У нее спросили: может быть, вы на таблетках сидите, на каких-то энергетиках, на витаминах, в конце концов? Она говорит: нет, ничего такого у нас нет.

Пэрриш:

- Я не принимаю каких-либо специальных препаратов. В последние несколько месяцев, поскольку я постоянно путешествую, то даже не могу заниматься спортом. Но мы делаем анализ крови практически каждый месяц, иногда даже дважды в месяц. Поэтому для обеспечения безопасности делаем все, что можно.

Добрюха:

- Мы говорили о том, какие риски возможны при генной терапии. Я воспроизведу то, что рассказывала Элизабет и руководитель сети клиник, где ее наблюдают. То, что отмечено уже точно. У нее произошло определенное изменение Т-лимфоцитов. Это белые клетки нашей крови, которые отвечают за иммунитет. Я не буду влезать глубоко в дебри, но их состояние улучшилось, и, исходя из этого, эксперты делают вывод, что поскольку у нас иммунитет усиливается, то повышается защита, в том числе от рака. Потому что раковые клетки образуются в течение всей жизни у человека, но сильный иммунитет может их подавлять, поэтому человек не заболевает. С возрастом состояние этих клеток, как и других, ухудшается, из-за этого повышаются риски возникновения рака. То есть у нас иммунитет улучшается, состояние клеток Т-лимфоцитов улучшается и снижаются риски рака. Таким образом, удлинение теломер как раз приводит к уменьшению онкорисков. Роман, на ваш взгляд, чем может быть опасна генная терапия такого рода, именно активация теломеразы?

Деев:

- Действительно, она может быть опасна неконтролируемой пролиферацией. Разнообразных клеток, не только клеток крови, не только некоторых клеток белой крови так называемой. Ведь на самом деле в нашей крови циркулируют лейкоциты, белые клетки крови, с различной длиной теломер. И то, что было обнаружено у нее, как отмечают многие ученые, во-первых, находится в пределах погрешности измерительных приборов, тот процент увеличения теломер, который был детектирован, по-моему, что-то около 8% от общей длины. А во-вторых, к сожалению или к счастью, существуют разные типы лейкоцитов, и у них длины теломер разные. Поэтому будем пока считать, что это очень предварительные данные, на которых нельзя базировать вообще никакие выводы.

Но совершенно очевидно, что если какая-то клетка приобретает возможность избыточного, длительного или, не дай бог, неограниченного роста, развития, размножения, то, конечно же, это вызывает некоторую онкологическую настороженность. Поэтому в данном случае генная терапия, связанная с теломеразой, здесь первый риск – онкология.

Алфимов:

- Елена, вы же советник Международного альянса по продлению жизни. Тот путь, который избрала Элизабет Пэрриш, это единственный путь продлить себе жизнь и оставаться вечно молодым?

Милова:

- На самом деле нет. Поскольку в основе старения лежит много процессов, не только укорочение теломер, но и другие. Это гликирование белка, это появление бессмертных клеток, это атрофия разнообразных тканей и органов. Поэтому, конечно, существуют и другие подходы, и они тоже активно развиваются. Кстати говоря, я сегодня принесла вам книжку – «Профилактика старения для всех», которую в прошлом году в сотрудничестве с Советом по общественному здоровью и проблемам демографии мы сделали в рамках президентского гранта. Кстати, ее можно совершенно свободно скачать на сайте этой организации и пользоваться. Мы постарались в ней обобщить такой комплексный подход к тому, как именно заниматься профилактикой старения.

Алфимов:

- В общем, не обязательно тратить миллион долларов на эту инъекцию с вирусом и менять свою ДНК.

Милова:

- Посмотрим, что получится в результате этого эксперимента. Может быть, у нас действительно получится замечательная и интересная терапия, которая будет замедлять старение именно по этому направлению, в контексте теломер. А пока мы можем пользоваться тем, что уже доступно. Наверняка ни для кого не секрет, что одним из самых простых способов продлить себе жизнь является определенная доля физической нагрузки. Вот я сегодня, кстати говоря, шла в редакцию через замечательный парк. И я очень довольна, потому что сделала половину своей суточной нормы физической нагрузки, по крайней мере, по ходьбе. Даже одно это вмешательство в образ жизни уже может дать достаточно много, оно может обеспечить от 5 до 10 дополнительных лет здоровой жизни. И это прекрасная профилактика от диабета 2-го типа. И существуют данные, которые показывают, что это также является профилактикой рака.

Но есть и другие способы как-то вмешаться в ситуацию. Например, у нашего населения, поскольку мы зачастую не получаем достаточного количества солнечного излучения, может не хватать витамина D3. Прием витамина D3, тоже под контролем специалистов обязательно, может очень благотворным быть для нашего здоровья. То же самое касается магния. У нас до 70% населения имеют дефицит магния. Поэтому внесение дополнительно этого элемента за счет каких-нибудь добавок или определенных продуктов питания…

Добрюха:

- Вот рыбу советуют. Рыба богата магнием.

Милова:

- Ну, например. Так что подходов много. Конечно, трудно рассказать за несколько минут обо всем, что существует сейчас. Следите за новостями, «КП» нас замечательно озвучивает, все новости, которые связаны с инновационными технологиями и препаратами, которые выходят на рынок. Так что спасибо вам большое.

Алфимов:

- Сообщение от слушателя: «Я не понимаю, как она дальше жить будет. Она будет молодо выглядит и доживет, образно, до 80 лет – или какой там у нас возраст дожития женщины?»

Добрюха:

- Сейчас уже до 120.

Алфимов:

- Это максимум. Она из Штатов. В среднем там 80 лет, грубо говоря. Она до 80 лет доживет и умрет, просто будет молодо выглядеть, или она реально может прожить 150, например?

Милова:

- Самое прекрасное в профилактике старения это то, что она продлевает здоровый период жизни. А долголетие является как бы уже последствием того, что человек дольше остается здоровым. Поэтому умирать будет не от чего.

Алфимов:

- То есть она просто не будет болеть и поэтому будет жить?

Милова:

- Да.

Деев:

- Нет. Дело в том, что примененная генная терапия, даже если она сработала (в чем пока нет ни малейшей уверенности), всего по двум мишеням здесь выстрелила. Все основные проблемы человечества, все основные проблемы промышленно развитых стран остались. Это сердечно-сосудистые заболевания, онкология, атеросклероз во всех его проявлениях и т.д. Поэтому, скорее всего, ничего у нее не изменится, за исключением в лучшем случае временно некоторых лабораторных показателей. Как это скажется на сроке жизни, в этом-то и сложность на самом деле всех исследований, связанных со средствами, позиционирующимися как продлевающие жизнь, что очень сложно отследить, насколько изменение частностей повлияло на результат.

Алфимов:

- Другой слушатель нам пишет: «Представляете, произойдет генетический сбой, она проживет тысячу лет. Она же с ума сойдет».

Милова:

- Интересно, кстати говоря, откуда возникает такое представление. У меня такое впечатление, что люди просто не могут себе представить, а чем, собственно говоря, они будут заниматься в течение тысячи лет, поэтому им кажется, что им будет очень скучно, и они со скуки, может быть, даже на себя руки наложат. На самом деле, если человек занят сегодня, то почему ему должно стать скучно завтра?

Добрюха:

- Тем более что жизнь меняется, столько технологий новых появляется, столько всего интересного.

Алфимов:

- С другой стороны, есть большая опасность пережить своих детей. Но это уже другой вопрос, это не из области медицины.