Современный кавээнщик должен быть или толстым, или страшным, или ушастым, или громко кричать
С такими ведущими-балагурами, как на ТВ КП, «Комсомолке» можно создавать собственную команду КВН
Фото: Сергей ШАХИДЖАНЯН
В прямом эфире радио КП чемпион легендарной команды «Одесских джентльменов» выпуска 1987 года Юрий Сычев и Михаил Щедринский из команды КВН Санкт-Петербурга обсуждают с ведущими Еленой Хангой и Николаем Никулиным, что нужно сделать, чтобы сделать КВН лучше?
Ханга:
– Здравствуйте. Сегодня мы будем обсуждать КВН.
Никулин:
– Хотя повод у нас не очень веселый – умер капитан команды КВН «Дети капитана Шмидта» Григорий Малыгин, но это, на самом деле, я должен признаться, просто случайное совпадение. Потому что тему программы мы подбирали еще до того, когда с Еленой Хангой мы отправились на передачу «Сто к одному». Давайте мы поделимся своими ощущениями и впечатлениями. Лена, сначала ты.
Ханга:
– Мне было очень легко. Вообще, честно скажу, я боялась вначале, потому что я думала, что там будут сложные вопросы… Но там вопросы как раз рассчитаны не на образование, не на знания, а на интуицию, на что, Коля?
Никулин:
– Мне кажется, на такое детское восприятие. Вот до нас там участвовала одна команда, в которой был мальчик, по-моему, 13-14 лет и он, что самое интересное, угадал практически все ответы. Почему? Да потому что у него сознание не такое запачканное, не такое замыленное, как у нас… Но я скажу о себе. Я ожидал, что я выступлю лучше. Лена там звездила, а я в тени прямо находился. Причем, Лена не рядом стояла, а через игрока, но все равно тень падала на меня.
Ханга:
– А хочешь, я тебе скажу, почему у меня более-менее получалось? Это потому, что я играла в КВН в годы своей молодости. И вот с грустью я смотрю на КВН сегодня, потому что я, конечно же, очень большой почитатель и сторонник КВНа вчерашнего. Кстати, поговорить на эту тему мы пригласили экспертов. Это Юрий Сычев, он чемпион легендарной команды одесских джентльменов выпуска 1987 года. И он пришел с другом, с Михаилом Щедринским из команды КВН Санкт-Петербурга. По-моему, вы там были всю свою жизнь, да?
Щедринский:
– Начиная с первой команды, которая приехала из Питера и заканчивая фактически последней, которая оттуда приезжала.
Сычев:
– Можно сказать, что, несмотря на то, что мы практически одного и того же времени квнщики, все равно как бы Миша помоложе и можно сказать, что он представляет молодежную команду. Но суть не в том, представляем мы молодежный КВН или старческий, если можно так сказать, а дело в том, что сегодня совершенно замечательная история. Потому что через Москву сегодня проходит такая ось – представитель КВН северной Пальмиры и южной Пальмиры. Ленинград и Одесса. И вот мы проходим через Москву. Но что интересно, что, если соединить эти три точки – Санкт-Петербург, Одессу и Москву, то получится золотой криминальный треугольник царской России. И что интересно? Что именно в этом треугольнике КВН приобрел наибольшую популярность среди населения.
Никулин:
– Мы сравниваем КВН прошлого и КВН сегодняшнего дня. Дорогие радиослушатели, что вам нравится в сегодняшнем и что не нравится? И если уж проводить какие-то сравнения, что современный КВН упустил из виду и что такого было содержательного и юмористического раньше? Ведь я так понимаю, что наши эксперты как раз таки будут снобистски защищать классические традиции КВН.
Ханга:
– Ну, я хочу заметить, что я тоже к КВНу имею отношение, правда, я такая зарубежная ветвь, я была в сборной США. Кстати, Юрий Сычев тоже там был, собственно, мы там и познакомились. И мы же выиграли тогда…
Сычев:
– Да, был тур из семи игр, по семи городам Соединенных Штатов. Была сборная США и сборная СНГ и по результатам семи игр – у нас был так называемый КВН-овский плей-офф – сборная США тогда одержала победу.
Никулин:
– А в американском КВНе бывает локаут?
Сычев:
– Там, по-моему, как раз сейчас локаут, потому что…
Щедринский:
– Нет, там живет лига, там постоянно какие-то новости приходят, просто ты не интересуешься, уехал и не интересуешься. Вот вчера в связи с этим печальным событием, в связи со смертью Гриши, хотел в Фейсбуке разместить фотографии, нашел там целый альбом… копался в архивах, нашел шикарнейшие фотографии с вашей игры. Это была единственная игра сборной, на которую я не смог выехать по личным обстоятельствам.
Ханга:
– Вы не видели. Мы были в одной команде и у нас был номер-пародия на Королеву и Николаева. У них была такая песня «Дельфин и русалка», а наша пародия называлась «Еврей и мулатка»… Это такая тема-то американская, у нас это неактуально…
Щедринский:
– Почему, у нас все актуально в нашей стране, сейчас особенно.
Ханга:
– Так, друзья мои, давайте не отрываться от темы. КВН вчера и сегодня – на ваш взгляд, чем отличаются эти два КВНа?
Щедринский:
– КВН вчера – это понятие такое абстрактное. Потому что на самом деле у КВНа есть несколько поколений. Первое, мне кажется, это то, вот когда пришли джентльмены – это с 1987-го…
Ханга:
– Мы говорим уже о второй волне. Потому что первая волна была…
Щедринский:
– Я писал к 35-летию КВН книгу «КВН-35», которая потом через пять лет переросла в «КВН-40», практически ничем не изменившись, поэтому я какое-то время общался со стариками… но мы сейчас его не будем трогать… А остальные, кто видел КВН, начиная с 1986 года, вот та первая волна закончилась, как мне кажется, с приходом команды ХАИ.
Ханга:
– А почему она закончилась?
Щедринский:
– Потому что первая волна это были команды Одессы, Новосибирска, Баку, Еревана, Питера, МИСИ, Донецка, Урала. Это такие команды, которые пришли на базе стемов, которые в советское время развивались и люди, поиграв в стемы, принесли что-то в КВН такое театральное. И был он другим. И инструментов еще не было электронных. До сих пор помню, как МХТИ, Марфин отбивал, помнишь, на рояле эти отбивочки очень смешные…
Ханга:
– Нет, ну тогда сколько было импровизаций! Конкурс капитанов!
Щедринский:
– Тогда и темы были еще не такие. Тогда фигу в кармане можно было показать… тогда можно было громко артикулировать и сказать – лам-поч-ка… И народ смеялся и хлопал. Нам повезло в том смысле, что мы сняли эти все сливки. Дальше было сложнее. Дальше нужна была какая-то технология, наверное, игры. А потом пришли люди, которые там и театром-то уже не успели позаниматься самодеятельным. Тут уже пришла технология. Михаил Марфин уже разработал какую-то схему, Чивурин ее подхватил.
Ханга:
– Мне кажется, главное еще отличие такое – раньше писали сами участники КВНа, а вот сейчас уже нанимают специально обученных людей. Правильно я понимаю?
Сычев:
– Это один из распространенных мифов, которые мы всегда, когда пишем какой-нибудь команде, поддерживаем этот миф, что раньше мы писали себе сами. Нанимать авторов – это нормальная традиция.
Ханга:
– А когда началась эта традиция?
Сычев:
– Еще с тех времен, когда уважаемый Юлий Соломонович еще сам играл в КВН.
Никулин:
– Для него писали?
Сычев:
– Не только для него. В те времена стала использоваться традиция, что можно было для того, чтобы помочь написать какую-нибудь игру, привлекались сторонние люди, которые умели это делать…
Щедринский:
– Нет, ну, сначала писали по дружбе.
Сычев:
– Да. А потом писали за хлеб насущный.
Никулин:
– У меня есть ощущение, что КВН-щики собирались у себя дома, на кухне, и за бутылочкой водки сочиняли эти шутки и получалось такое коллективное творчество.
Сычев:
– На сегодняшний день очень много команд, которые играют в КВН, пишут себе сами.
Никулин:
– Ко мне в программу «СТЕРЕО-типы» приходили КВНщики молодые и рассказывали про то, как это устраивается. А устраивается довольно просто. До сих пор сейчас и на низовом уровне существует КВН… Я не знаю, как раньше было развито, но сейчас очень сильно развиты университетские союзы, институтские союзы, школьные даже уже есть союзы. И все они играют на этих уровнях, пишут для себя шутки, но, как только они выходят в какие-то серьезные турниры, там появляются и друзья. Сейчас, скорее, другой феномен. Феномен того, что сегодняшний КВН-щик становится такой поп-звездой. Как только он засветился, его приглашают на ТНТ вести либо Камеди клаб, либо на Первый канал вместе с Иваном Ургантом вести какое-то шоу, либо в кино в главную роль какого-нибудь фильма, типа «Золотые яйца судьбы»… Что это? Это слава такая сейчас?
Сычев:
– Почему слава? Человек становится публичным и поэтому на него действуют немножко другие законы, чем они действуют, например, на слесаря с вагоноремонтного завода. Слесарь вагоноремонтного завода, естественно, никто не пригласит вести шоу на Первом, на втором канале или даже на ТНТ. А человека, который засветился на телеэкране и сказал, может быть, две-три удачные репризы или, может быть, показал какой-нибудь номер, у него больше шансов.
Ханга:
– Но такого же раньше не было.
Никулин:
– Как сказать. Помните знаменитый ролик в Ютубе, мужчина, который поймал рыбу и кричал «Язь!», стал же теперь ведущим на телеканале Россия-2
Сычев:
– Я хочу сказать, что человек, который делал для себя в свое время в интернете обзоры «+100500», на сегодняшний день тоже известный ведущий, хотя мнения по поводу того, что он делает, могут быть действительно разные.
Щедринский:
– Тут надо говорить просто не о том, что изменился там КВН или изменился шоу-бизнес, просто время изменилось. В свое время у нас был такой большой пакет шуток, которые никогда не использовались, потому что мы не могли их вытащить на сцену, их никто бы не пропустил.
Ханга:
– Цензура, в смысле?
Щедринский:
– Это даже не цензура, это была отчасти самоцензура, а отчасти там темы, на которые нельзя было говорить. Все, что ниже пояса… Про наркотики…
Ханга:
– Даже про наркотики нельзя было? И про алкоголь нельзя было?
Щедринский:
– Ну, про алкоголь как-то так можно было… а про наркотики – нет. Но пришло время и Камеди совершено спокойно все, что долго там хранилось в головах и отчасти передавалось из уст в уста, оно все вышло. У нас же были те же самые «черные КВНы», которые шли и там было все, что сегодня называется «стендап», он был в совершенно таком же виде. Просто не было выхода для этого…
Сычев:
– Оно не носило публичного характера.
Ханга:
– А где вы показывались?
Щедринский:
– В том же Сочи, например, в клубе… Они и сейчас есть, капустники черного юмора, но сейчас это уже не черный даже юмор, а адский юмор. Вот так его надо назвать.
Сычев:
– Это фактически непечатное все…
Щедринский:
– Нет, непечатный он был раньше…
Ханга:
– Вам не кажется, что раньше юмор был гораздо изящнее?
Никулин:
– Я знал, что до этого дойдет. Раньше и трава была зеленее…
Сычев:
– Ну, опять-таки, если брать, например, юмор Ивлина Во или Джером К. Джерома, то ценитель юмора тоже может сойти с ума, услышав…
Ханга:
– Нет, я-то говорю только о КВНе.
Сычев:
– Сейчас темы другие, жизнь другая, ритм другой. Сегодня нет той политической цензуры, которая была при Советской власти. Сегодня другая политическая цензура, но до той, которая была, ей еще идти и идти, расти и расти…
Ханга:
– Но было же смешнее.
Сычев:
– Было смешнее, потому что юмор и высмеивание носило более концентрированный характер. Он был более адресным. Потому что сегодня нужно не только высмеивать, допустим, там не только можно смеяться над «Единой Россией», можно шутить над ЛДПР, можно шутить про коммунистов или еще…
Щедринский:
– А можно шутить над «Единой Россией»?
Сычев:
– Нет, нельзя шутить, я так, к примеру говорю.
Никулин:
– А у вас есть заготовленная шутка про «Единую Россию»?
Щедринский:
– Да можно интернет открыть…
Ханга:
– А какие деньги сейчас тратятся на то, чтобы провести. Написать одну игру это же несопоставимо с тем, что было раньше. У вас, наверное, там артисты сейчас приходят специальные, ставят танцы.
Щедринский:
– Если мы говорим о сегодняшнем КВНе, то нам трудно ответить. Потому что Юра давно уже от этой темы ушел. Я, допустим, лет шесть как…
Ханга:
– Нет, но вы же смотрите, вы же видите, вам достаточно посмотреть и сказать, сколько стоит.
Никулин:
– Более-менее известный КВНщик сейчас становится шоуменом, он может более-менее корпоратив провести.
Щедринский:
– Нет, мы сейчас говорим о работе именно на команды и о работе в КВНе…
Ханга:
– Музыку написать, фонограммы написать…
Щедринский:
– Нет, если в команде вообще никого нет, то команде беда, бюджет у нее будет огромный. А если есть команды самодостаточные, так скажем. Я не знаю нынешних команд, но тот же Пятигорск, в общем-то обходился своими силами. Другое дело, что таких команд немного. Но их всегда было немного. Просто в наше время вообще команд было немного. Поэтому и ситуация такая.
Сычев:
– И лиг было немного. Не было названия высшая лига, низшая лига, премьер-лига.
Щедринский:
– Там было нас 7-10 команд, мы друг друга знали все в лицо, знали, кто что пьет, кто с кем спит, кто что делает, кто откуда родом, у кого какие слабости и т.д.
Сычев:
– Не было вражды. Например, есть московская лига КВН, есть лига Фестас, которая не совсем ладит с московской лигой КВН, хотя это тоже московская лига КВН. На сегодняшний день есть лиги Сибири, Урала и колоссальное количество людей, которые играют, может быть, за интерес… У них нет возможности сегодня быть на центральных каналах, о них никто не имеет широкого представления, но там достаточное количество талантливых людей, которые пишут, которые играют, но, тем не менее, не становятся ведущими на телевидении.
Щедринский:
– Просто, когда раскрутилась сама игра и когда на фестиваль стало приезжать 100, 200, 500 команд, конечно, они друг друга не знают, конечно, знают кумиров, конечно, кумиры уже по-другому ходят по этому городу Сочи и, конечно, теперь, если раньше человек приезжал и там год, два, три, пять играл – все он кумир и он среди таких же, как он. И ты тут особо не повыпендриваешься…. А тут ты приехал первый год, ты даже выступил хорошо, еще даже не на гала-концерте, а уже – смотри, смотри … И все – человек пошел– поехал… И главное, что сейчас выход есть, он понимает, что он отработал и, как правильно заметили, пошел на ТНТ, потом кино снял. И все.
Сычев:
– Когда мы играли в 1986 году, Левинзон ведь тоже стал знаменитым за одну ночь. Он прочел монолог «Зеркало» и утром проснулся знаменитым. И этого хватило на много, чтобы практически без рекламы гастролировать по территории бывшего Советского Союза нам, эстрадному коллективу клуба «Одесские джентльмены».
Ханга:
– А перед тем, как он прочитал, он понимал, что проснется знаменитым завтра?
Сычев:
– Нет, конечно. Никто не думал об этом.
Ханга:
– А кто написал монолог?
Сычев:
– Георгий Голубенко.
Щедринский:
– Не думали, но понимали.
Сычев:
– Понимали, но не отдавали себе в этом отчета.
Щедринский:
– Остаток времен молодого Маслякова и молодого Гусмана он так… Когда тебя будут узнавать… Я был очень рад, когда я в первый раз приехал и ловил, значит, такси, а там еще 3 рубля большие деньги и я думаю, сейчас я таксиста-то поймаю, он меня узнает и я бесплатно доеду… Ну, во-первых, первые двое меня не узнали, а третий…
Никулин:
– Я вот общаюсь с современной молодежью и время от времени говорю им – ребята, давайте посмотрим что-нибудь классическое. Но я дальше, скажем, 98-го пока не спускался, потому что уже и 98-й, и 99-й не воспринимается, как смешной. Я помню те времена, когда я смотрел, мне было смешно. Сейчас такое ощущение, что это смотреть невозможно. То ли ритм ускорился, то ли темп. Вот у меня, соответственно, и вопрос – а юмор сам эволюционирует или все-таки природа юмора всегда одна и та же, а просто человек эволюционирует, причем, в худшую сторону, так скажем, деградирует.
Сычев:
– Если рассматривать юмор, как продукт, то это продукт, конечно, очень скоропортящийся. И не потому, что человек эволюционирует, а потому, что изменяется жизнь. То, что было смешно вчера, оно может быть не смешно сегодня. Но, с другой стороны, все зависит от того, как смотреть на вещи и что высмеивается. Если высмеивается троллейбус маршрута «А», который теперь ходит по маршруту «Б», который завтра не будет уже ходить, то, конечно, это будет не смешно через неделю после того, как закончился ремонт. Но если высмеивать какие-то человеческие вечные ценности – жадность, глупость, тупость, то это будет смешно и сегодня. Для этого достаточно для любителей обратиться к комедиям древних греков и сравнить их с нашей жизнью.
Никулин:
– Глубоко как сказано!
Сычев:
– Я совсем недавно читал, не буду рекламировать древнегреческого автора, – там такие короткие записки о нравах, точнее, о страстях, он их называет нравами и описывает их. Это уже времена после Александра Македонского. Но я вам хочу сказать, что он очень жалуется о том, что афинские политики срастаются с македонскими олигархами.
Щедринский:
– Мне кажется, что юмор вообще теоретизации не поддается, хотя там, конечно, можно какое-то… Мне так кажется. Смешно – смешно. Не смешно – так не смешно. Это может быть сегодня смешно, а завтра не смешно. А послезавтра опять смешно. Хотя, конечно, юмор часто привязан. Но смотреть старые КВНы, мне кажется, не смешно не поэтому.
Ханга:
– Что значит не смешно? Вот мне-то как раз смешно старые КВНы смотреть.
Никулин:
– Нет, мы про нынешнее поколение говорим.
Сычев:
– Чем более шутка актуально привязана к действительности, тем быстрее она стареет.
Щедринский:
– Они ж понимают, о чем юмор. Они понимают, что это Мавзолей, они понимают, что была советская власть. Не все, правда, но некоторые еще понимают. Они знают, кто был такой дедушка Ленин. Но шутки про это их не трогают, они этим не живут. Поэтому совершенно естественно, что да, они могут даже умом понимать, о чем шутят и т.д. Но я уже не говорю про все прибамбасы, которые вокруг этого юмора. Во-первых, темп построения реприз, насколько это быстро, насколько это мощно, как по подаче это совершенно по-другому. Если раньше я вот говорил, что мы вышли из стема и у нас был такой театр, то сейчас это в КВНе никто не будет смотреть. Это все долго, театрально, с проходами и переходами. Даже фронтмены постепенно пришли к тому, что – ну, фронтмен должен быть или толстым, или страшным, или ушастым, или должен громко кричать и сильно очень жестикулировать… – и все должны быть как на нерве, на шарнирах двигаться. Команды, которые не двигаются, а стоят… Ну, тогда это стиль. А, в принципе, все работают по методу сумасшедших молодых и поэтому, когда выходят молодые и это делают, вот когда видно, что команда молодая, прощается все. Правда… Те, кто бывал в зале, те знают, что КВН в зале и КВН по телевизору совершенно разные вещи.
Ханга:
– В чем разница?
Щедринский:
– В энергетике. Вот ты сидишь в зале и ты можешь просто балдеть – какая игра! А потом ты включил телевизор и думаешь – а чего ты так, собственно, радовался?
Ханга:
– Может, ее порезали?
Щедринский:
– Нет, нет, это все ерунда. Это самоощущение команд, им кажется, что их порезали и поэтому все стало плохо. Нет. Просто они смотрят на себя без энергетики, которая дается в зале, которая идет от зрителя, который за них болеет… Поскольку я работал в Амике и видел там все репетиции, по-моему, это был финал, когда играли «Новые армяне» с «Транзитом», и уже на репетициях было видно, что «Транзит» выигрывает. Потому что материал лучше, где-то «Новые армяне» не доготовились чуть-чуть…
Звонок от Виталия:
– Здравствуйте. Я сам играл в КВН. Это иркутские команды… Сам я играл в первой лиге и в премьер-лиге. Что касается шуток и юмора. Один мой друг, художественный руководитель команды, сказал такую смешную фразу. Все шутки придумали «Битлз». Суть в том, что юмор один, просто меняется время, меняются ситуации и просто подставляются современные ситуации в те же самые шутки.
Ханга:
– Так все просто, да?
Виталий:
– Ну да. Раньше был юмор другой, потому что нельзя было многое говорить, многое показывать, а сейчас очень многое позволили. И это даже зависит не от времени, а от известности команд так называемой. Многим командам многое позволяют, которые очень понравились зрителям. А кто не нравится публике, то им мало позволяют шутить и многое вырезают.
Ханга:
– Вам нравится современный КВН?
Виталий:
– Да, конечно. Иначе бы я в него не играл.
Сычев:
– Вот и правильно. Нужно любить свое время. Потому что, если не любить сегодняшний день, то не будет нормального ни вчера, ни завтра.
Щедринский:
– Старая команда это «Иркутские декабристы», если мне не изменяет память, мне даже удалось с ними поработать. Привет им огромный, если вы с ними пересекаетесь.
Виталий:
– Да, Вадим Белинский мой друг хороший.
Щедринский:
– Отлично, Вадику привет огромный!
Виталий:
– Спасибо.
Ханга:
– Ну а что нужно сделать, чтобы сделать КВН лучше?
Никулин:
– Если, конечно, он нуждается в улучшении?
Сычев:
– А зачем его делать лучше? Главное, что он есть. И он действительно в этом смысле уникальное явление, которое существует с 1961 года.
Щедринский:
– Нет, если вот мы закончим сейчас тему, которую мы начали перед звонком, то мы поймем. Просто изменилось время, изменились люди, изменился темп жизни, изменилось телевидение и, соответственно, меняет то, что происходит на сцене. Я не вижу в этом ничего ни плохого, ни хорошего. Так происходит – и все. Он есть такой, какой он есть. Команды не стали менее смешными, мне кажется. Ну, бывает, конечно, удачный сезон, бывает неудачный сезон, но в целом куча молодых, смелых, интересных команд, куча шуток.
Ханга:
– А вот женщина в КВН. Как вы относитесь к женским командам?
Щедринский:
– К команде Новосибирска относился отлично.
Сычев:
– Я к женским командам практически вообще ни разу не относился ни к одной.
Ханга:
– Ну, в команде не было же женщин.
Сычев:
– Не было женщин – жены не позволяли.
Щедринский:
– Поэтому их и выгнали. А набрали потом в команду помоложе и девушек.
Сычев:
– Нет, дело в том, что наравне ли женские команды играют с мужскими? Ну, конечно, наравне.
Никулин:
– Дело даже не в том, насколько наравне они играют. А в том, есть ли специфический женский юмор. Сейчас есть две конкурирующие программы – «Прожекторперисхилтон», где сидят четверо мужчин за столом и стебут все, что движется и не движется, а на телеканале «Россия-1» выходит «Девчата», где сидят четверо девушек…
Щедринский:
– Коль, никакие это не конкуренты. Я участвовал в запуске первой, и в запуске второй программы. Когда «Девчат» планировали, по крайней мере, я понимал задачу со своей авторской группой именно как запуск программы, которая бы конкурировала с «Прожектором». Но дело в том, что продюсерам программы показалось, что гораздо интереснее, если девушки будут говорить не по написанному юмору, а просто импровизировать, как им бог на душу положит, и рассказывать о наболевшем. И постепенно юмор вытеснялся, вытеснялся… Я считаю, что на сегодняшний день женская юмористическая программа, я не беру «Камеди вумен» – это хорошая программа. Но она не в том формате, о котором мы говорим, она имеет право быть и она должна появиться, и она будет со своим юмором.
Никулин:
– То есть, женщины могут шутить?
Сычев:
– Да, могут. Я могу добавить, учитывая свое отношение к запуску и производству программы «Женская лига», которая на ТНТ снималась в течение шести лет и женщины-актрисы, которые там играли… во-первых, там было очень много авторов женского пола, которые писали совершенно прекрасные скетчи. И, учитывая этих четырех актрис, которые снимались в «женской лиге», сегодня практически каждая из них снимается в каком-то другом проекте, то есть, их растащили буквально у нас из-под носа. Ардова вообще стала обладательницей…
Ханга:
– Она тоже вышла из КВНа?
Сычев:
– Нет, она вышла из «Женской лиги». На сегодняшний день она обладательница ТЭФИ за самую юмористическую программу. То есть, девушки на поле, считавшемся якобы исключительно мужским, могут чувствовать себя совершенно спокойно и иногда даже лучше. Поэтому разделять женский и мужской юмор? Да, есть женский взгляд и мужской взгляд. Есть женская логика, а есть мужская… И одну и ту же ситуацию женщина и мужчина могут увидеть с разных сторон. Но, тем не менее, женский юмор имеет такое же право на жизнь, как и юмор мужской.
Щедринский:
– Просто женщин с чувством юмора меньше, чем мужчин.
Сычев:
– Безусловно, меньше. Потому что у них зарплата меньше.
Щедринский:
– Потому что за юмор отвечают разные полушарии мозга, как врачи объясняют. И то, которое отвечает, у мужчин развито сильнее. Поэтому, как правило, мужчины больше шутят. Посмотрите на сцену – сколько женских команд и сколько мужских. Такое же примерно и соотношение авторов-мужчин и женщин…
Сычев:
– Если мы рассматриваем это как сам факт – возможно ли это? То, конечно, возможно. А в том соотношении, в котором оно существует, в таком оно и существует.
Никулин:
– А я еще слышал мнение, по-моему, телевизионного критика, когда она разбирала одну из женских команд, она говорила – вы знаете, почему у мужчин получше с чувством юмора, нежели у женщин? У нее была точка зрения в пользу того, что мужчина по своей природе соблазнитель. А для того, чтобы соблазнить женщину, нужно обладать чувством юмора. А женщине этим как раз не нужно обладать, она поддается. Она другими качествами обладает, но они не относятся к сфере юмора…
Ханга:
– Юр, а вот ты сказал, что квнщики не выдержат целого там полтора часа юмора бесконечного, а вот, например, «Уральские пельмени» – они же тоже вышли из КВН…
Сычев:
– Я говорю сейчас про игру. Нет, «Уральские пельмени» прекрасная команда, которая существует практически 16 лет в активной выступательной фазе, если можно так сказать. Кроме того, очень сильно сейчас поддерживает их имидж телешоу, которое они устраивают.
Щедринский:
– Я вообще считаю, что это лучшая юмористическая программа.
Сычев:
– Был прекрасный в свое время днепропетровский коллектив, который пел, танцевал и у них был совершенно потрясающий театр, они этим театром играли в КВН, потом после КВНа они долго существовали, что, кстати, не для каждой команды характерно. Потому что, как правило, потом все разлетались, как птенцы из гнезда и их трудно было собрать. А Днепро очень долго вместе выступали, у них был театр, но, учитывая, что у них не было такого выхода, какой есть у «Уральских пельменей» на публику, поэтому они в определенной степени варились в собственном соку.
Щедринский:
– Время было другое…
Сычев:
– Совершенно верно. Поэтому они не имеют на сегодняшний день такой памяти в популярности, какую имеют «Уральские пельмени».
Щедринский:
– На мой взгляд, это лучшая юмористическая программа сегодня, но, когда они уходят в другой жанр, даже в скетчкомы, мне уже не так смешно…
Но в беде мы стараемся друг друга не бросать.
Сычев:
– Время идет. Сначала начинаем ругаться через газеты, а потом встречаемся на поминках. Ну – что делать?
Ханга:
– Да, очень грустно.
Сычев:
– Конечно, грустно. Но это так же грустно, как и сама жизнь. Не грустнее. Поэтому мы и занимаемся КВНом. На самом деле, в свое время кого-то спросили, почему серьезных людей на земле больше, чем веселых? – Потому что серьезным легче притворяться. Вот не случайно люди, которые далеки от КВН и которые живут в Новом Орлеане, в свое время, я не знаю, как сейчас, я давно не бывал в Новом Орлеане, но, когда там человека несли на кладбище, было все чин-чинарем – его несли и исполняли траурную музыку. Но когда те люди возвращались с кладбища, вот здесь начиналось уже веселье. Потому что считалось, что он отмучился, человека огорчать больше не надо, он уже в лучшем мире, поэтому будем веселиться и танцевать. И это считалось для него как бы лучшей памятью.
Ханга:
– Да. Еще раз напомню, что у нас в гостях был Юрий Сычев, чемпион КВН «Одесские джентльмены» в 1987 году, Михаил Щедринский – команда Санкт-Петербурга, Николай Никулин…
Никулин:
– И Елена Ханга.
<<Самые интересные эфиры радио "Комсомольская правда" мы собрали для вас ЗДЕСЬ >>