Венесуэла: как самая богатая нефтью страна превратилась в СССР накануне развала

Участники шествия оппозиции сидят напротив бойцов национальной гвардии Венесуэлы.

Фото: REUTERS

Утром на экране компьютера вспыхивает первая международная новость: государственный переворот в Венесуэле! Интересно – кто кого одолел? Неужели оппозиционеру и ставленнику США Энрике Каприлесу, которому на 15 лет официально запретили заниматься политикой, удалось поднять за собой массы? Или наоборот – гайки закрутил президент Николас Мадуро?

Очередная ложная тревога: речь идет всего лишь о созыве Конституционной ассамблеи... 30 пострадавших в ходе вчерашних беспорядков – это уже не драма, а статистика.

За последние несколько лет эта нищая и прекрасная страна, разделенная идеологически на две половины, столько раз стояла на грани гражданской войны и столько раз от нее счастливо увертывалась, что сенсациям с тех берегов уже не веришь. А зря. Даже Башар Асад, которому сегодня точно есть чем заняться в своей собственной стране, заявил недавно, что США собирается устроить в Каракасе очередную цветную революцию.

«США сюда не вернутся!» - повторял мне в интервью чуть ли не каждый первый венесуэлец сразу после смерти Чавеса, и убежденно вскидывал к небу сжатый кулак. Несколько лет стремительного пикирования венесуэльской экономики вниз эту убежденность, конечно, скорректировали.

Все признаки революционной ситуации в стране вроде бы налицо – «верхи» давно не могут, а «низы» не хотят», все 198 описанные Джином Шарпом методов ненасильственного свержения власти давно отработаны, но революции, тем не менее, не случается – ни революции «авокадо», ни революции «маракуйи», ни революции «манго».

Приложиться к фонтану самой нефтеносной на планете страны, конечно, хотели бы многие. То есть, в словах президента Мадуро, который видит за нынешними уличными протестами щупальца американского капитализма, с помощью которого враги пытаются задушить революцию, логика есть. Но одного этого для революции мало.

Во время стычек оппозиционеров и стражей правопорядка в ход идут броневики и бутылки с зажигательной смесью.

Фото: REUTERS

ВАГОН И МАЛЕНЬКАЯ ТЕЛЕЖКА

И так, что там происходит на деле?

Венесуэлу и без того постоянно трясет, как говорится, по факту рождения – но сейчас у тамошней оппозиции появился шанс растрясти страну окончательно. Вулкан разбужен: дефицит затронул даже самое главное преимущество боливарианской революции – бензин по цене воды. Он стал исчезать с бензозаправок, как периодически исчезает все остальное. «Хроника пикирующего бомбардировщика» в венесуэльском исполнении выглядела так: сначала в магазинах не стало молока, потом мыла. Затем охранять магазины от разграблений поручили солдатам национальной гвардии. Лучшим подарком во время последней моей командировке в Каракас в 2014 году был рулон туалетной бумаги, который я ради красивого кадра решила подарить одному депутату парламента. А он обрадовался и понес его домой, как добычу! Не главный, конечно, пример из поездки трехлетней давности. Но завораживающий…

Пытаюсь уложить в один абзац воспоминания из двух командировок в Венесуэлу: революционный энтузиазм масс, портреты Чавеса, пустые прилавки с пирамидками из одинаковых банок сока, шикарные и вкуснейшие рестораны, доступные только иностранцам, и устрицы по полдоллара за дюжину. И спотыкаюсь на том, что не знаю теперешнего курса валют. Весной 2013-го, сразу после смерти Уго Чавеса, было так: в банках за доллар официально давали 8 боливаров, менялы забирали валюту по 27. Через год, в 2014, на черном рынке доллар продавали уже по 75. Интересно, сколько сейчас – 300? 500? 1000?

ЧЕТЫРЕ ТЫСЯЧИ ДВЕСТИ ВОСЕМЬДЕСЯТ боливаров за один доллар! Это еще что: не так давно был 4890… То есть, чтобы пойти в магазин, надо брать с собой не кошелек, а маленькую тележку.

Как выглядит жизнь в Венесуэле в условиях чрезвычайного экономического положения? Почти как в СССР накануне самого развала, только, в отличие от нас, там не нужны шубы и сапоги, и фрукты можно срывать бесплатно прямо с деревьев.

Вот что рассказывают оставшиеся там редкие знакомые (почти все иностранцы оттуда разъехались, не желая погибнуть за еду): вплоть до декабря 2016 были перебои почти со всеми базовыми продуктами и поход в магазин напоминал охоту. Постепенно полки магазинов стали заполняться, но по ценам дороже, чем в Москве. Перед Новым 2017 годом были трудности лишь с сахаром и хлебом. А сейчас, рассказывают – есть почти все, разве что с первого раза не удастся найти какой-нибудь французский батон.

При этом промышленные магазины работают – за какие-нибудь 10 долларов можно одеть ребенка на полгода вперед. И самому одеться в «Армани» - если не убьют на выходе. В нынешней экономической ситуации каждый иностранец становится мишенью. Что удивительно – на рестораны пока никто не покушается, они продолжают подавать крокодилятину в том же режиме, что и раньше.

«На самом деле ситуация хуже, чем показывают по телевизору, - дополняет впечатления наш соотечественник Михаил Кранчев, который до революционных перемен имел вполне стабильный туристический бизнес на острове Маргарита. - Если учесть, что обычные работники имеют зарплату около 100.000 боливаров (20-25 долларов), даже то, что есть на полках, людям не по карману. Из-за этого в стране разгул преступности, который усугубляется еще и тем, что правительство создало "отряды народной милиции" и раздало им оружие "для защиты революции". Так как отряды состоят из бездельников от бедноты, заняты они в основном разграблением магазинов и налетами на дома немногих оставшихся в стране более-менее состоятельных людей. Так «восстанавливают социальную справедливость».

Участница антиправительственного шествия с глазами, промытыми от слезоточивого газа.

Фото: REUTERS

ДЕЛО БУЛОЧНИКОВ-ВРЕДИТЕЛЕЙ

О том, как самая богатая нефтью страна на планете постепенно стала превращаться в карикатуру, написано множество статей и исследований. Все зря: венесуэльская жизнь все равно оказывается парадоксальнее любых фантазий. Вот, например, совсем недавняя история – дело булочников, которые из дешевой дотационной муки пекли не хлеб, а круассаны. Государственные инспектора рейдом прошлись по пекарням и обнаружили мешки неучтенной муки, которые должны были служить делу революции и стать хлебом, а на практике стали сладкими булочками и способствовали набиванию буржуазных желудков... Четыре человека арестовано. Это и есть социализм по-венесуэльски: когда государство вместо того, чтобы заниматься экономикой, следит за тем, чтобы прибыль не превышала установленной нормы, цены снижаются по приказу президента, а за ситуацией на рынке следит «комитет справедливых цен».

- «Мадуровское" правительство Венесуэлы поставило перед собой цель уничтожить частный бизнес, - объясняет Михаил Кранчев. - Сделать это было несложно: страна импортозависимая, большинство компонентов производства или деталей импортируются, если государство не выделит предприятию валюту - оно работать не сможет. Если оно остановится, то трудовой коллектив имеет право забрать предприятие себе, а правительство назначает туда "своего" руководителя, как правило, из военных. И так во всех отраслях. По этой схеме правительство решило сразу две задачи: заставило наиболее дееспособных, финансово независимых венесуэльцев уехать из страны и купило лояльность высших военных чинов, подстраховавшись от военного переворота. Результатом такой "экономики" стало то, что теперь в Венесуэле не производятся ни зубная паста, ни медикаменты, сельское хозяйство практически убито.

Людям, особенно малоимущим, живется все хуже и хуже. Николас Мадуро, чтобы показать "заботу о народе" включает печатный станок. При такой инфляции, как сейчас в Венесуэле, заниматься производством и импортировать что-либо крайне убыточно. Вмешательство в экономику "по-мадуровски" имело своей целью сохранение его личной власти и изгнанию из страны дееспособной части населения. Этих целей он достиг, но экономика оказалась убита до такой степени, что выходить на улицу и добиваться его ухода приходится уже не оппозиционерам, а простым людям, которым сбежать из страны некуда».

КУДА НИ КИНЬ - ВЕЗДЕ КЛИН

На днях Николас Мадуро повысил минимальную зарплату в стране сразу на 60 процентов, предложил заморозить цены на все продукты и услуги. «Все понимают, чем это обернется через неделю: доллар снова вырастет, цены подскочат, потом правительство выплатит внешние долги, наберет новых, доллар опять сдуется. Только цены обратно не вернутся», - иронизирует пресс-секретарь «Белзарубежстроя» и давний друг нашей газеты Андрей Смирнов, который имеет счастье наблюдать за ситуацией в Венесуэле изнутри. «Правда то, что цены – московские, зарплаты – гаванские. При этом таксист берет за проезд по капиталистическим тарифам, но запчасти хочет покупать по социалистическим. Разница более чем в два раза, к тому же запчасти – дефицит. В итоге машина встает, а он идет протестовать против Мадуро. Если в разгар протестов случаются пасхальные каникулы, то протестанты кидают баррикады и едут к морю танцевать сальсу. После беззаботного отпуска возвращаются к реальности: до зарплаты не дожить – значит снова пора на баррикады!»

Президент Венесуэлы Николас Мадуро размахивает книжечкой Конституции страны во время телевыступления.

Фото: REUTERS

Репрессий со стороны работодателей никто не боится. Главное достижение революции - защищенный рабочий класс – оказывается сильнее законов мировой экономики. Попробует работодатель повысить на работника голос – в дело немедленно вмешается профсоюз. Посмеет опоздать с выплатой зарплаты - заплатит штраф размером с недельный заработок. Уволить человека по социалистическому трудовому кодексу вообще невозможно.

Вот вам и ответ на вопрос, почему революционная ситуация в Венесуэле никак не разродится, как ей не пытаются помочь извне.

По сути, выбирать венесуэльцам приходится между тремя «плохо» - той нищетой, из которой ее пытался вытащить Уго Чавес, и тем голодом, в который вверг ее Николас Мадуро и перспективой революции, которая еще ни одну жизнь не делала лучше. Что и не говори, сложный выбор…